Пятнадцать минут седьмого.

Тихий пластмассовый стук совершенно не давал мотивации начать понедельник. Время так спешит, когда выпадаешь из жизни, закрывая глаза, но веки настолько тяжёлые, что просто невыносимо.

Каждый будний день так походил на предыдущий! Даже в утренних телепередачах рассказывали одно и то же, только незначительно меняя слова. Вялость и лёгкая грусть. Жизнь такая скучная, монотонная и мучительная. Понимание того, что придётся сидеть на парах и бороться со сном, приводило Ирину в ужас. Предметы, которые она не понимает, преподаватели, которые требуют от неё что-то невразумительное да относятся как к пустому месту. Кто такая Ирина? Серая мышка в углу, которая постоянно строчит лекции. С такой простой, прекрасно подходящей ей, фамилией — Стасова. Умеет ли она вообще разговаривать? Перекидывается двумя-тремя фразами, да и то, если её вынудят. Только это и знали о ней.

Очередной раз рассудок вернулся уже в автомобиле матери на пути к университету. Знакомая дорога, едва ползущие машины и нервные водители, не жалеющие чужих ушей (если кто-нибудь пытался притеснить или подрезать их, раздавались оглушительные сигналы). Люди терпеливо дожидались автобуса, поглядывая на часы. Кто-то из них мысленно перебирал расписание на день, а кто-то просто витал в облаках и лишь изображал присутствие себя в это время и этом пространстве.

Эти секунды сливались в одну сплошную чёрную дыру, которая засасывала всю жизнь в себя. Будто ничего никогда и не было вовсе. Пусто и бессмысленно…

В пять минут девятого Ирина одиноко сидела в кабинете и пыталась прочитать необходимые строки. Но они совершенно не хотели запоминаться и лишь утомляли своим содержанием. К тому же стали подтягиваться однокурсники: сухие приветы, сонное настроение. А некоторые личности наоборот, обладали полным комплектом энергии и сил, люди способные встать с утра и улыбаться новому дню — настоящие герои. Ирина каждый раз взмахивала ресницами и рассматривала студента или студентку, слегка кивала, а некоторые удостаивались улыбки.

Голос своего бывшего парня девушка услышала задолго до его появления в кабинете. Александр смеялся и шутил с друзьями и совершенно никого не замечал. Ирина подняла глаза, и, увидев его, абсолютно ничего не почувствовала. Он не больше, чем знакомый, как и все остальные в этой комнате. Теперь она избавилась от его чар и полностью очистила сердце от мук. Ирине даже хватало сил мысленно пожелать ему счастья.

Всё что произошло, все их отношения были полностью уничтожены, разбиты в мельчайшую пыль. Ирина наслаждалась этим чувством свободы. Она точно знала, что в её груди больше не холодная ледышка. Теперь в сердце девушки потихоньку накапливалась любовь. Оно горело и стучало, отливая красным цветом доброты к каждому живому существу.

Властный голос преподавателя вернул её из мира грёз. Оказалось, что уже три минуты от неё ждут ответа. Что-то спросить, что-то сообразить Ирина просто не успела — жирный минус уже красовался напротив её фамилии. Теперь на экзамене придётся отвечать на лишний вопрос. Девушке было обидно, ведь не дали даже шанса. А сказать правду о том, что все выходные дни она провалялась в бессознательном состоянии, нельзя. Впрочем, сейчас ей казалось, что в психиатрической больнице, в сравнение с этим местом, вовсе не так уж и плохо.

Обида потихоньку превращалась во что-то большее. Девушка решила задачи по экономике, сама от себя того не ожидая, и стала дожидаться звонка. Ей хотелось доказать, что она непустое место! Она стоит куда большего, чем все здесь считают.

Звонок. Да, чтобы она задержалась здесь хотя бы на секунду?! Ирина схватила пальто и сумку, пригвоздила пальцами сделанную работу на стол преподавателя и скрылась в толпе немного припоздавших к началу первой полупаре студентов.

Снег в апреле не стал неожиданностью — в Сибири это явление наблюдалось довольно часто. Он очищает, скрывает всю грязь и недостатки весны. Снежинки резали лицо, но Ирина в ответ лишь улыбалась им и переходила на бег. Эмоции переполняли и превращались в энергию, которая всё это время дремала в белых кабинетах университета. Она свободна и вольна делать всё, что заблагорассудится, отныне отвечать за свои действия будет сама.

Но, как же родители? Они так мечтали и заставляли поступить именно сюда. Что теперь им сказать… Ирина оказалась в замешательстве, никогда прежде она не нарушала родительского слова.

Девушка остановилась и оглянулась. Обычное четырёхэтажное здание бежевых оттенков с многочисленными трещинами оставалось неподвижным и манило обратно. Оставался шанс вернуться, извиниться и всё объяснить. Снова дать сковать себя цепями и мучить душу?

Не бывать этому!

Ирина поправила сумку и побежала дальше, не разбирая дороги и абсолютно ни во что не вникая. Её так и распирало от желания разбросать все учебники и тетради по набережной, и сдерживала от этого лишь любовь к городу. В честь обретённой свободы в голове оглушающе кричали музыка и голоса. Чувства били в ней ключом, за спиной резались невидимые крылья.

Свобода!

Остановиться Ирине пришлось через несколько минут: дыхания не хватало (так-то душа рвалась всё дальше к небесам и, а затем выше и ещё выше), да странное чувство появилось, будто она должна быть именно здесь.

«Здесь» оказалось довольно знакомым местом. Пустующая площадка в центре города, где когда-то стоял цирк (он сгорел давным-давно, и место считалось несчастливым, раз никто не решался что-либо здесь построить). Сейчас же по асфальту перекатывались лишь полиэтиленовые пакеты и прочий мусор, который сильный ветер выносил из близлежащих мусорок. Дворники были просто «счастливы» — вся работа развеяна.