Дети накинулись на еду, продолжая свою беседу. Теперь говорить было труднее, но никто не хотел уступать другому лишнюю булочку, ведь их там было пять! Кому достанется последняя, кто выиграет?

В последнюю сладость с изюмом вцепилась Тина, злобно подсмеиваясь над другом. Она опять выиграла, как всегда. Вот только есть ей больше не хотелось. Она хотела запить всё чаем, но ничего не выходило. Выигрыш просто не взлазил.

— Откусить дашь? — попросил Дмитрий. Он ещё не наелся, а девочка просто держала её в руках, впившись в неё ногтями.

Тина протянула выигрыш мальчику, потребовав, чтобы он вернул булку после укуса. Сама же задумалась над ходом. Над тем, который ей предстоит сделать сейчас на шахматном поле и после — на доске жизни.

— А где булочка? — опомнилась девочка через несколько минут. Она немного отвлеклась, пытаясь предвидеть и учесть некоторые варианты событий.

Дмитрий лишь злорадно улыбался и облизывал пальцы, выигрыш Тины был полностью съеден. Она надула губки, будто сильно расстроилась из-за какой-то мелочи. Хотя прекрасно знала, что это всего лишь очередная игра, где можно отходить от правил и всё ради выигрыша.

В тёмных облаках не проявлялись ни дождь, ни молнии, ни даже полная Луна. Ещё совсем недавно, благодаря солнцестоянию, люди и ночью обладали лишними светлыми часами, но уже с неделю тьма вновь накрывала город, благопорядочным гражданам позволяя спокойно спать, а любителям острых ощущений выходить на улицу. Самая обычная ночь, практически для всех, не считая несовершеннолетней девушки, которая очень спешила попасть домой, боясь разгневать матушку и опять получить по голове за очередную глупость.

Девушка постоянно оглядывалась: почему-то шорохи и любая тень пугали до смерти, чего только не увидишь во тьме, мурашки так и бегали без остановки. Получше укутавшись в лёгкую джинсовую курточку, она ускорила шаг. Серьги и другие погремушки, столь необходимые для клубной жизни, сейчас создавали совершенно ненужный шум, но сложные замки не давали снять украшение на ходу, приходилось просто их придерживать тонкими пальцами и, для собственной же безопасности сливаясь с ночной темнотой, стать безмолвной. Но ощущение преследования не покидало ни на минуту, даже милые голуби казались страшными чёрными воронами, готовыми напасть в любую секунду.

Двор, в который нырнула девушка, не освещался, единственным источником света являлись окна домов, жители которых спокойно занимались своими делами или же спали и грезили о долгожданном отпуске: скоро уже середина лета, а отдохнуть многим так и не удалось. Деревья устрашающее покачивали ветвями и предупреждали юную красавицу об опасности, но она их не слышала. В одном из домов жил её дедушка, там будет безопаснее и от разговора с матерью можно увильнуть. К утру она уже успокоится и, возможно, помилует, естественно после душевных пыток.

Чтобы открыть железную дверь пришлось приложить немало усилий. Петли, сделанные в советское время, заржавели и жутко скрипели, заставляя случайных прохожих оглядываться на высокую девушку. Но разглядеть её так никому и не удалось, она исчезла в темноте подъезда. Вслед за ней зашёл ещё кто-то и захлопнул за собой дверь.

Дедушка, потирая ладони, стоял на пороге своей квартиры. Он не успел освоиться с домофоном и открывал входную дверь слишком рано, гостья не успела подняться по ступенькам на первый этаж, не говоря уже о четвёртом.

— Вика, что же ты так запыхалось-то? — спросил он, уже усаживая внучку за стол, на котором стояли тарелки с горами пряников и печенья, а так же блестящий самовар с чайничком наверху. Николай Михайлович видеть не мог чайные пакетики, где можно найти опилки или чего хуже. Даже заварку дедушка собирал сам.

Девушка лишь кивнула в ответ и набрала номер матери. Некоторое время из трубки лились нудные нотации, которые оказалось невозможно прервать. Девушка начинала говорить одно слово и получала в ответ десять. Поэтому Вика решила остановиться на тактике: положить трубку на стол и скушать пару печенюшек в шоколадной глазури, а когда голос умолкнет — отвечать. Продолжалось это невыносимо долго, даже Николай Михайлович уже смеялся над своей невесткой, что так жужжала рядом. И лишь когда женщина на той стороне провода переводила дух и сдерживала паузу между историями про маньяков и воров, Виктория смогла быстро сообщить истинное месторасположение и соврать про разрядившуюся батарею. Вика откинула аппарат, будто он заражён, по телу пробежали толпы мурашек. Разговоры с волнующейся понапрасну матерью всегда доставали юной особе столько хлопот.

— Уфф…, - больше слов у девушки не нашла, она чувствовала, что за эти десять минут уши в трубочку закрутились. — Ну, она опять занудствует. Ни минуты покоя мне не даёт. Я ведь уже взрослая, а мне до сих пор не доверяют.

Девушка устало откинулась на спинку стула и взглянула на лысоватого дедушку с густыми рыжими усами. Он мило улыбался, показывая золотые зубы. Ничего не говорил, только разлил ароматный чай и открыл краник с кипятком.

— Да, тебе ведь уже, сколько, тринадцать? — мужчина усмехнулся, пододвигая ароматный напиток поближе к внучке, уловившей тонкие нотки малины.