Боромир воззрился на хоббита с изумлением; он готов был со смеху покатиться, но вовремя заметил серьезные, уважительные взгляды прочих и сдержался. Улыбнулся — да и то припомнив давние совместные похождения — один лишь Глоин.

— Да, дорогой мой друг, — проговорил Гэндальф. — Ежели б вся эта история и впрямь началась с тебя, завершить ее было бы твоим долгом. Но тебе ли, книгочею и знатоку преданий, не знать, что приписывать себе зачин в столь великом деле — это уж чересчур. Внести свой, хотя бы крохотный вклад в историю, меняющую судьбу мира, — большего не дано и самому великому-превеликому герою. Да погоди ты кланяться! Твой мужественный порыв все оценили по достоинству, спасибо тебе, но… не твое теперь это дело. Не обессудь, но такой путь тебе не под силу. Да и Кольцо к тебе не вернется, раз уж ты с ним расстался. У него теперь новый Хранитель. Хочешь добрый совет? Приключения твои закончились, так что дописывай спокойно свою книгу. Концовку не меняй, в этом надобности нет. Но будь готов писать продолжение, потом, когда другие вернутся.

Бильбо рассмеялся.

— В кои-то веки твой совет да звучит приятно. Даже боязно стало, прочие-то, неприятные, все дельными были, так как бы этот худом не обернулся. Но шутки шутками, а вообще-то ты прав: нет у меня уже ни сил, ни удачи, чтобы совладать с Кольцом, его сила возросла, а моя совсем наоборот. Но я бы еще вот что хотел узнать — кого ты имел в виду, говоря «другие»?

— Наших посланцев, тех, кто пойдет с Кольцом.

— Да неужто? В жизни бы не догадался! Ну и кто же с ним пойдет? Как я понимаю, на сегодняшнем Совете только это решить и надо: вот и давайте решать. Эльфам, знамо дело, речи милей всякой еды, гномы, те славятся своей выносливостью, но простому старому хоббиту вроде меня порой хочется перекусить. Можешь назвать какие-нибудь имена — или мы сделаем перерыв на обед?

Ни один из собравшихся не подал голоса. Фродо обвел взглядом лица, ожидая, что все смотрят на него, но это было не так. Никто не поднимал глаз, казалось, участники Совета погрузились в тягостные раздумья. К сердцу хоббита подступал страх: сейчас должен был прозвучать приговор, который он хоть и предвидел, но до последнего момента надеялся — а вдруг как-нибудь пронесет. До боли, до ужаса не хотелось покидать чудесный Разлог, расставаться с Бильбо… Но что-то в нем пересилило смятение и страх. Фродо встал и словно со стороны услышал собственные слова:

— Я готов отнести Кольцо. Только вот дороги не знаю.

Элронд поднял глаза, и взор его проник в самое сердце хоббита.

— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес он, — сделать это суждено именно тебе: не сможешь ты, не сможет и никто другой. Видно, мирному народу Хоббитании пришло время покинуть свои поля, дабы сотрясать твердыни и повергать в изумление Советы Мудрых. Кто из нас мог предвидеть такое? А надо бы, хотя грядущее сокрыто и от мудрейших. Тяжкая ноша выпала на твою долю. Столь тяжкая, что ни я, ни кто другой не осмелились бы взвалить ее на твои плечи. Но коль скоро ты принимаешь ее по доброй воле, я говорю — выбор твой верен. Восстань из прошлого все великие друзья эльфов — Хадор, Хурин, Турин и Берен, — твое место было бы среди них.

— Господин Элронд, но вы ведь не отправите его одного? Правда ведь, не отправите? — закричал Сэм, выскакивая из неприметного уголка, где он затаился в самом начале Совета.

— Конечно, нет, — отвечал Элронд с улыбкой, повернувшись к Сэму. — Уж ты-то обязательно пойдешь с ним. Как же мы можем разлучить тебя с Фродо, ежели ты исхитрился пробраться за ним даже на тайный Совет, куда тебя не звали?

Сэм покраснел и снова забился в свой угол, качая головой и бормоча под нос:

— Ох, сударь, ну и в переделку же мы попали! Вот уж влипли так влипли!

В тот же день, только чуть позже, в каморке Бильбо хоббиты устроили свое собственное совещание. Узнав, что Сэм прокрался на Совет к Элронду и прямо-таки навязался в спутники к Фродо, Мерри и Пиппин возмутились до крайности.

— Где же справедливость? — громогласно негодовал Пиппин. — Надо бы вышвырнуть наглеца вон, а то и в цепи заковать, а Элронд взял его да наградил.

— Хороша награда! — невесело усмехнулся Фродо. — Думал бы лучше, что говоришь! Отправиться в страшное, считай, безнадежное путешествие — да это больше на приговор смахивает. А я-то мечтал здесь отдохнуть, задержаться подольше, а может, как Бильбо, и навсегда поселиться.

— Ясное дело, — промолвил Мерри. — Тут всем нравится, а соваться во Вражье логово никому неохота. Только пойми, мы ведь не тебе завидуем, а Сэму. Раз ты должен идти, то нас с Пиппином тут удержать нечего и думать. Нет уж, коли нам выпало вместе проделать такой путь, побывать во стольких передрягах, надо держаться вместе до конца!

— Вот и я о том же, — подхватил Пиппин. — Не след друзьям разлучаться, не дело это. Меня не отпустят, так сам за тобой пойду, ежели только по ногам не свяжут. Такой поход затевается — должен же хоть один из спутников с соображением быть!

— Ну коли так, то не тебе бы проситься, Перегрин Тук, — промолвил Гэндальф, заглядывая в низкое окошко. — Однако не кипятитесь вы раньше времени. Еще ничего не решено.

— Как не решено? — воскликнул Пиппин. — Что же вы там делали, на Совете вашем? Чуть не целый день взаперти просидели, и на тебе!

— Мы там говорили и слушали, — пояснил Бильбо. — Многим было что рассказать, и каждый узнал что-нибудь новое. Даже старина Гэндальф. Думаю, известие о побеге Голлума застало его врасплох, хотя он виду не подал.