— Вы правы, сударь, — кивнул Сэм. — И не подумайте, будто я к Лориэну придираюсь: край такой, что на всем свете лучше не сыщешь. Чувствуешь себя и словно дома, и как в гостях… ежели вы меня понимаете. Оно конечно, на чудеса, про какие сказки рассказывают, глянуть бы любопытно, да чего уж там… честно скажу, уходить мне отсюда неохота, но чует мое сердце, что пора. Лучше уж не тянуть да отрезать. А что боязно, так на сей счет мой Старбень так говаривал: «Глаза боятся, руки делают». Наше ведь с вами, сударь, дело, за нас никто не сделает. Эльфы здешние с нами не пойдут, так что от ворожбы ихней, будь она хоть самой расчудесной, нам помощи мало. Ох, хлебнем мы еще горюшка без Гэндальфа.

— Тут ты в точку попал, Сэм, — вздохнул Фродо, — и уходить пора, и без Гэндальфа наплачемся. Но все же мне бы очень хотелось увидеть перед расставанием Владычицу.

И тут, словно в ответ на его слова, в просвете между деревьями появилась высокая и прекрасная, облаченная в белое Галадриэль. Жестом поманив хоббитов за собой, она двинулась к южному склону Карас-Галадона, где находился обнесенный живой зеленой изгородью сад. Деревьев в нем не было — только цветы и травы. Хоббиты увидели открытое небо и ярко сиявшую над западными лесами вечернюю звезду. По длинному пролету ступеней Владычица спустилась в зеленую лощину, по которой, журча, пробегал ручей — тот самый, истоком которому служил фонтан на вершине. Рядом с ним, на невысоком пьедестале, высеченном из камня в виде ветвистого дерева без макушки, стояла большая, но неглубокая серебряная чаша и серебряный же кувшин.

Галадриэль зачерпнула воды из ручья, наполнила чашу до краев, подышала на воду, пока рябь не улеглась, и обратилась к хоббитам:

— Перед вами Зеркало Владычицы Лориэна. Я привела вас сюда, чтобы вы заглянули в него, если хотите.

— Но зачем нам в него заглядывать? И что мы там можем увидеть? — робко спросил Фродо, подспудно чувствуя: он имеет дело с чем-то таинственным и непостижимым.

— Я могу повелеть Зеркалу показать вам все, что угодно. Однако, если хотите моего совета, было бы гораздо полезнее предоставить ему свободу. Я не знаю, что вы увидите в этом случае: порой зеркало показывает настоящее, порой будущее, а порой возможное будущее, то, которое еще не предопределено. Какое видение будет явлено вам, не сможет предсказать даже мудрейший из Мудрых. Ну как, хотите посмотреть?

Фродо промолчал.

— А ты? — обратилась Галадриэль к Сэму. — Тебе, кажется, хотелось посмотреть на эльфийскую ворожбу? Я не совсем понимаю, что значит это слово, ведь вы используете его и для обозначения коварных ухищрений Врага, но, по моему разумению, это как раз то, что ты имел в виду. Ну как?

— Я это… — пробормотал Сэм, разрываясь между страхом и любопытством… — С твоего позволения, Владычица, я бы глянул одним глазком. Вот бы оно мне дом показало, — добавил он, обращаясь к Фродо. — Соскучился я, кажись, сто лет уж дома не был. Да только как же — станет эльфийское зеркало показывать Бебнев наулок. Увижу небось звезды или еще заумь какую, в чем и не разберусь…

— Все может быть, — с ласковым смехом откликнулась Галадриэль. — Но зачем гадать — сам посмотри. Только не касайся воды.

Сэм взобрался на подножие пьедестала и склонился над чашей. В неподвижной темной воде отражалось звездное небо.

— Ну вот, — пробормотал Сэм, — я же говорил, звезды да… — он тихонько охнул, ибо звезды погасли. Зеркало стало дымчато-серым, а потом — словно кто-то сдернул туманную вуаль — хоббит увидел то ли лес, то ли сад. Светило солнце, ветви деревьев раскачивались на ветру. Сэм попытался сообразить, что это за место, но не успел — картина переменилась. Взору его предстал бледный, изможденный Фродо, спавший непробудным сном под высоким темным утесом. Затем хоббиту показалось, что он видит самого себя, — он брел по бесконечным мрачным тоннелям, взбирался по высокой винтовой лестнице и вроде бы отчаянно пытался найти что-то… только вот что? Но и это видение развеялось, словно сон. Снова появились деревья, но на этот раз он видел их с большего расстояния и сразу понял — они не качаются на ветру, а с треском валятся на землю.

— Это ж Тэд Охряк! — гневно вскричал Сэм. — Что ж он, злыдень окаянный, делает?! Рубит деревья в проулке за Старой Мельницей! Хоббиты старались, высаживали, чтобы на дороге к Заручью не припекало, а он, подлец, с топором явился! Жаль, не добраться мне до него — самого бы, паскудника, отходил топорищем.

Сэм вгляделся попристальнее и неожиданно понял, что Старой Мельницы нет и в помине — на ее месте спешно воздвигали здоровенное здание из красного кирпича. На стройке была занята уйма народу, все суетились, словно муравьи. Рядом дымила высокая кирпичная труба, и поверхность Зеркала затянуло отвратительным черным дымом.

— В Хоббитании-то у нас нелады, ой нелады! — воскликнул Сэм. — Стократ прав был владыка Элронд, когда хотел отправить господина Мерри назад — без нас, гляжу, и за порядком присмотреть некому. — Неожиданно Сэм издал яростный крик, соскочил с пьедестала и, растерянно переводя взгляд с Фродо на Галадриэль, произнес: — Сударь и ты, Владычица, не могу я больше здесь оставаться. Домой мне надо, да поскорее. Они ведь что удумали — Бебнев наулок начисто срыли. Я и Старбеня своего видел, как он, горемыка, с Бугра спускался. Толкает перед собой тачку, а в тачке все его барахлишко. Мне надо домой!

— Но ты не можешь вернуться один, — спокойно возразила Галадриэль. — Вспомни, до того, как заглянуть в Зеркало, ты ни за что не хотел возвращаться домой без хозяина, хотя и знал: дела в Хоббитании могут обернуться не лучшим образом. И потом, то, что показывает Зеркало, совсем не обязательно уже произошло или происходит сейчас. Возможно, этого не случится никогда, если тебе достанет мужества не свернуть с избранного пути, дабы предотвратить увиденное. Руководствоваться в своих поступках видениями нужно с большой осторожностью.