Из-за изголовья послышался другой звук — царапающий и скребущий. Фродо приподнялся на локте и увидел, что лежит поперек каменного тоннеля, а из-за угла, перебирая пальцами, крадется длинная рука — крадется, подбираясь к рукояти меча близ Сэмова горла.

Поначалу Фродо показалось, что заклятие и вправду обратило его в камень. Потом пришла мысль о побеге: ведь Кольцо при нем, а с Кольцом, наверное, можно ускользнуть даже от Нежити. Вот наденет его, выберется наружу, а там — жизнь и свобода! Конечно, он будет горько оплакивать погибших друзей, но выхода-то другого нет. Это даже Гэндальф признает.

Мысль еще бередила душу, но сердце уже подсказывало иное — не может он бросить друзей, не может и не бросит! Могильная рука, между тем, подползала все ближе. Еще миг Фродо непроизвольно шарил в кармане, но тут его решимость окрепла. Схватив лежавший рядом короткий меч, он привстал на колени, перегнулся через тела друзей и со всей силой рубанул по костлявому запястью. Меч обломился у самой рукояти, но и отрубленная скребущая кисть упала на камни. Жуткий вопль потряс каменные своды. Свет померк, из тьмы донеслось злобное рычание. Фродо повалился на Мерри, щекой прямо на его холодное, как у мертвеца, лицо. И вдруг припомнил все, забывшееся в гибельном мороке тумана, — дом под холмом, Тома… и его призывную песню…

— Том, Том Бомбадил… — начал он, и со звуками этого имени голос его окреп. Он зазвучал в полную силу, словно под мрачными сводами запела труба.

В наступившей тишине Фродо слышал лишь стук своего сердца. Время, казалось, остановилось — так томительно долго тянулись мгновения. А потом — сначала издалека, а там все ближе и ближе, легко пронизывая толщу земли и камня, зазвучал ответный напев.

Послышался грохот, невидимая сила разметала в стороны камни, и в могильный склеп хлынул поток света — солнечного света. В образовавшемся прямо против Фродо проеме показалась шляпа с пером, а следом за ней и голова Бомбадила. Свет из-за его спины упал на лица неподвижных хоббитов — ни один из них не шелохнулся, но мертвенная бледность стаяла. Теперь они выглядели так, будто просто спят крепким глубоким сном.

Том пригнулся, снял шляпу и с песней шагнул под мрачные своды. Одновременно с послышавшимся в ответ воплем рухнула дальняя часть стены. Снова раздался вой — пронзительный и протяжный, постепенно замиравший вдали. Потом воцарилась тишина.

— Эй, Фродо, вылезай, — позвал Бомбадил. — Аль пришлось несладко? Помоги своих дружков вынести на травку.

Вместе они вытащили наружу Мерри, Пиппина и Сэма. Покидая склеп, Фродо оглянулся и ему почудилось, будто отсеченная кисть все еще шевелится, словно раздавленный паук. Том снова нырнул под землю, повозился там и вернулся с целой охапкой золотых, серебряных, медных и бронзовых украшений, усыпанных самоцветными каменьями. Все это добро он сложил под солнышком, на зеленой вершине кургана. Том постоял молча — шляпу он держал в руке, и в волосах его гулял ветер, — посмотрел на распростертых на траве хоббитов и, воздев руку, звучно и властно изрек:

К величайшей радости Фродо, хоббиты зашевелились, пооткрывали глаза, а там и повскакивали. Они ошарашенно уставились сначала на Фродо, потом на возвышавшегося над ними Тома, а потом начали с изумлением рассматривать друг друга: белые саваны, золотые обручи, цепи и перстни.

— Что за баламуть?.. — начал было, поправляя съехавший набекрень золотой обруч, Мерри, но внезапно осекся. — Помню! — глухо промолвил хоббит. — Воители Карн-Дума напали на нас под покровом ночи. Мы были разбиты. Копье… — он ахнул и схватился за грудь, — копье пробило мое сердце… Да нет же! — воскликнул он спустя мгновение, открыв глаза и тряся головой. — Что это я несу? Не иначе как со сна привиделось. Фродо, а ты-то куда запропастился?

— Вроде как с пути сбился, — пробормотал Фродо. — Но не стоит об этом: было и прошло. Лучше подумаем, как дальше идти.