Ко времени нашего повествования других людских поселений так далеко на западе не было — ни одного на добрую сотню лиг от Хоббитании. Правда, в глухих, запустелых землях за Пригорьем скитались какие-то таинственные бродяги, о которых никто ничего толком не знал. Называли их Следопытами: от местных жителей они отличались высоким ростом да смуглой кожей. Поговаривали, будто они обладают необычайно острым слухом и зрением и даже понимают язык птиц и зверей. Блуждали они где-то на юге, забредали иногда и на восток, в Мглистые горы, но их было немного и появлялись эти странники очень редко. Правда, как появлялись, то приносили новости из дальних земель, да и стародавние предания знали лучше, чем кто бы то ни было. Слушали их пригоряне охотно, но относились к ним недоверчиво и дружбы с ними не водили.

Хоббиты из Пригорья — тоже довольно многочисленные — утверждали, будто обитают здесь с наидревнейших времен: поселились задолго до того, как их сородичи переправились через Брендивин и стали осваивать Хоббитанию. Больше всего хоббитов было в Становище, но селились они и в самом Пригорье, особливо выше по склону Кручи, над людскими домами. Большуны да недоростки — так они прозывали друг друга — жили по-добрососедски: и те и другие управлялись с собственными делами по своему разумению, в чужие не путались и считали себя коренными пригорянами. Пожалуй, нигде больше в мире не наблюдалось подобного согласия между столь разными народами.

Здешние обыватели — что люди, что хоббиты — слыли изрядными домоседами: к дальним странствиям их ничуть не тянуло. Благо новостей — о чем посудачить да языки почесать — вполне хватало и местных: как-никак четыре деревни. Однако ежели хоббиты из Пригорья хоть время от времени навещали Хоббитанию — чаще всего Баковины или Восточный Удел, то жителей Хоббитании в Пригорье почти не видели, — а ведь пути-то от Брендивинского моста всего-навсего день. Разве что какой-нибудь Брендибак или уж совсем сумасбродный Тук останавливался в «Пони» на ночку-другую, но такое случалось все реже и реже. Хоббитанские пригорян, как и всех живших за границей, и хоббитами едва признавали и уж во всяком случае считали народом пустым, вздорным и не заслуживающим внимания. Между тем хоббитов за рубежами жило куда больше, чем представлялось в Хоббитании. Попадалась, конечно, среди них и голь перекатная: выроет такой себе где ни попадя нору, а потом ищи его свищи. Но в Пригорье-то как раз жили хоббиты справные, основательные, ничуть не хуже хоббитанских. Впрочем, еще не забылись времена, когда связи между Хоббитанией и Пригорьем были куда прочнее. Брендибаки, так те, как ни крути, и вовсе доводились пригорянам родичами.

В Пригорье насчитывалось несколько сот каменных — ясное дело, большуновских — домов. Стояли они большей частью над Трактом, окнами на запад. С той стороны Кручу полумесяцем огибал глубокий ров, а за ним высилась крепкая ограда. Тракт пересекал ров по насыпи и упирался в большие ворота. С юга — где Тракт продолжался — находились другие ворота. На ночь и те, и другие запирались. При каждых воротах имелась будка, где караулил привратник. Внутри селения, там, где дорога сворачивала направо к подножию горы, стоял большой постоялый двор, построенный в незапамятные времена, когда движение по Тракту было куда более оживленным. Пригорье располагалось на древнем перекрестье путей: еще одна старинная дорога пересекала Великий тракт у западного края селения: в былые времена хаживали ею и люди, и всякий другой народ. В Восточном Уделе и посейчас всякого рода чудные новости именовали «пригорскими небылицами», не иначе как в память о той поре, когда в придорожный трактир стекались вести и с юга, и с севера, и с востока, а жители Хоббитании нередко наведывались туда их послушать. Но северный край давно пришел в запустение: дорога заросла травой, и пригоряне прозвали ее Зеленопутьем.

Однако трактир по-прежнему стоял на своем исконном месте, и его содержателя почитали в Пригорье важной персоной. Там собирались любители выпить да почесать языки изо всех четырех селений, останавливались на ночь Следопыты и прочие бродяги, ну и, конечно же, гномы, все еще хаживавшие Западным трактом к горам и обратно.

Когда Фродо и его спутники миновали перекресток Тракта с Зеленопутьем и приблизились к селению, уже стемнело; на небе высыпали яркие звезды. Западные ворота были на засове, но в сторожке за ними сидел привратник. Он встрепенулся на стук, схватил фонарь и с удивлением воззрился на припозднившихся путников.

— Кто? Откуда? Куда? Зачем? — в голосе его особого радушия не слышалось.

— Идем на восток, а сейчас — так в «Пони», заночевать, — ответил Фродо.

— Хоббиты! Четверо хоббитов, а по выговору — так прямиком из Хоббитании, — пробормотал привратник себе под нос, неспешно отворяя ворота и пропуская путников. — Вот уже диво дивное, чтобы хоббитанские да ночами ездили, — продолжил он, когда друзья задержались возле сторожки. — А что, позвольте полюбопытствовать, вам на востоке понадобилось? Хоббиты сроду дальше Пригорья не ездили. И как вас, опять же, звать-величать прикажете?

— Как да никак: тебе что за дело? — огрызнулся Фродо. Въедливость привратника глянулась ему подозрительной.

— Дело мое, конечно, маленькое, — бубнил караульный. — Но пора, сами знаете, уже ночная. С меня же спрос будет: кого пустил, как да зачем?

— Едем из Баковин, — вмешался Мерри. — Я Брендибак буду — небось наслышан? Мы чаяли в здешнем трактире остановиться: наслушались баек, будто в Пригорье вашенском гостей привечают с толком да разумением.

— Это уж завсегда, — молвил человек, притворяя за хоббитами створку. — А на старого Гарри не обессудьте: экая невидаль — поспрашал, кого да как кличут. В «Пони»-то таперича почитай что и не протолкнуться. Туда заявитесь — от расспросов не отобьетесь.

Он пожелал им доброй ночи, на чем и умолк, однако же Фродо приметил, что привратник долго и пристально глядел им вслед. Позади звякнула щеколда — оно и нехудо — но хотелось бы знать, с чего этого привратника разобрало любопытство. Может, кто уже расспрашивал его насчет хоббитов? Вот Гэндальф — вдруг да он опередил их, покуда они лесом да Курганами маялись? Но так или иначе, все это казалось подозрительным.

Человек проводил хоббитов долгим взглядом и скрылся в сторожке. Едва он успел скрыться за дверью, как ворота бесшумно перемахнула темная фигура: перемахнула и мигом слилась с тенями на ночной улице.