Кое-какие секреты открыл мне колдун Ямбо в деревне близ Уагадугу.

— Какие пилюли или укол помогут страдающему трусостью? — спросил он. — А я помогу. Гены смелости выработает в крови больного заячье сердце. От невезения я пропишу язык обезьяны. Перед важным испытанием придаст уверенность хвост буйвола. Человек не в состоянии предвидеть будущее. Это легко поправить с помощью печени и легких вороны. Вы плохо ориентируетесь на местности? Несколько глотков молока антилопы — и вы выберетесь из Сахары. От идущей вам во вред чрезмерной доброты и великодушия поможет сердце льва. А в любви — его детородный орган. Я могу исправить изъяны в характере, отклонение от нормы некоторых чувств, выровнять ритмы организма. Но лекарство принесет больше пользы, если человек добудет его сам.

Закон запрещает колдовство. В Замбии запрещены колдовские составы из черепов леопардов, кожи питона, голов ядовитых змей, высушенных органов человека. Через суды Зимбабве в 1980 году прошло 500 дел о колдовстве.

«Колдовство — давний отвратительный грех, — пишет харарская газета «Санди мейл». — Говорят, колдун, передвигающийся на метле, гиенах и бабуинах, может опутать чарами свою жертву, заставить ее действовать по своей воле или наслать на нее неизлечимую болезнь».

Однако колдовство неискоренимо. Порой ученые и министры не таят веру в его силу. Профессор Университета Зимбабве Гордон Чавундука как-то лаконично заявил: «Колдуны и ведьмы существуют. С этим глупо не считаться». И никто не возразил ему.

— Африка, сколько она знает себя, живет под жизнерадостным девизом: «Настоящим мужчинам — да!», — задумчиво, с еле приметной улыбкой в уголках губ промолвил специалист по африканским травам и народной магии Доминик Траоре.

Не верить ему нет оснований, ибо более осведомленного человека трудно было найти в саванне Сахеля. На родине баобабов ни один серьезный, уважающий себя политик, а тем более вождь или президент, не станет, подобно бывшему кандидату в президенты США Бобу Доулу, рекламировать на своем примере знаменитую ныне виагру. Хвастаться напоказ в Африке, что ты — импотент, — все равно что положить голову в пасть голодному крокодилу или заснуть перед подошедшей гиеной, проще говоря, поставить точку на своей лидерской карьере.

— Импотенция на Черном континенте — признак старческого одряхления, болезни, а больной, немощный вождь — не вождь, а сплошное недоразумение, — пояснил мне Траоре.

По утрам любимые жены вождя — я свидетель тому — ходят по деревне и преднамеренно расхваливают любовные достоинства супруга — да в таких подробностях, от которых ваше лицо мгновенно окрашивается густым румянцем. Даже если сдающий позиции вождь отваживается обратиться к знахарю, чтобы всеми правдами и неправдами гальванизировать свое орудие любви, то делает это под самым страшным секретом.

В Африке с непривычки легко можно заболеть, но можно и укрепить здоровье при условии, если вы полюбите ее и приспособитесь к суровому тропическому климату.

Как-то в Мозамбике один доброжелательный старик, проникшись ко мне доверием, принялся уговаривать меня в пользу орехов кешью:

— Чудный, прямо-таки волшебный плод. Плод богов и вождей! Увеличивает мужскую силу в прямом и переносном смысле! Особенно в молодости! — вводил он меня в курс дела лаконичными спартанскими фразами.

Я было хотел из любознательности спросить, какой смысл увлекаться им в молодости, но вовремя одернул себя: стариков в Африке только слушают, но не перечат им.

— Возьми нашу деревню. Вон Самора специально наестся кешью и демонстративно расхаживает по улице в брюках, которые можно носить, а можно и вообще не носить — почти никакой разницы не замечаешь. Гордый мужик. Женщины на него заглядываются. Я сам такой отчаянный в молодости был.

Человек редко сдается в своем упорстве: взяв на вооружение какую-то мудрую идею, он потом по инерции долго может следовать ей, всячески пытаясь оттенить ее практическую целесообразность. Еще совсем недавно детей высокопоставленных родителей на Черном континенте готовили в вожди опытные знахари-кудесники. На юге чудотворцы-сангомы (знахари) или иньянги (колдуны) у коса или зулусов давали пациентам орехи кола, настои горьких трав или ворожили на высушенных гениталиях слона, чтобы удлинить хотя бы на несколько сантиметров мужское достоинство подопечного.

У других народов Африки, например среди карамоджонг в Уганде или шеллук в Судане, распространен обычай с раннего детства привязывать к половому органу не обременяющих себя ношением одежды мальчиков камень весом до 500–600 граммов. У сенегальских волоф и многих племен Западной Сахары практикуется болезненная операция вживления в головку пениса окатышей гальки.

Не всегда, кстати говоря, можно с детской наивностью, прямолинейно обсуждать с африканцами проблемы, связанные с фаллосом. Сюзан Сейдман и Шарон Уайт создали на свои деньги в ЮАР просветительский центр по профилактике СПИДа. На уроках, где они учили применению наглядных пособий в пропаганде безопасного секса, царила атмосфера раскованности и доверительности. Но вот что примечательно — оказались непригодными попытки использовать предметы, похожие по форме на мужской половой орган. Тогда решили изготовить пластмассовый муляж. Слушатели курсов боялись его как огня и не воспринимали как учебное пособие именно из-за его «схожести и угрожающего вида».

— В результате долгих поисков мы поняли, что этот «предмет» должен быть деревянный и не иметь «очевидно выраженную» сексуальность, — пояснила Ш. Уайт. — Теперь даже многие женщины преодолели психологический барьер и к концу занятий уже прекрасно справляются с заданиями и не испытывают «боязни» деревянного муляжа.

Так что правы те, кто утверждает, что ко всему надо подходить творчески. И с тактом, добавим мы.