Семья — становой хребет общественного уклада коса, зулу и других народов Южной Африки, первичная социальная и экономическая ячейка, корень их жизни. С нее начинается порядок, система, государственный учет, без нее настает хаос.

Долг каждого африканца — верность вождю, который не просто человек, а воплощение всего племени. Вождь принадлежит племени, оно — вождю. На этом постулате зиждется традиционная власть. В старину — известны случаи такого рода и сегодня — вождь мог приглашать молодых соплеменников и соплеменниц, достигших зрелого возраста, бесплатно охранять его, прислуживать ему по дому. Он обращался с ними, как с членами семьи: кормил, одевал их.

Уважение к старшим непреложно у коса и зулусов. Мнение старейшин и традиционных правителей влияет на государственные дела, рождает очевидную преемственность в духовности. Молодой человек не осмелится заговорить первым в присутствии старших. Перебить пожилого или не согласиться с ним — верх невоспитанности и порочности.

Какое бы решение ни принял вождь (а он олицетворяет волю племени), его надлежит беспрекословно выполнять, даже если оно на первый взгляд идет вразрез с понятиями разумности и общих интересов. Так повелевает обычай. Случалось, мудрые старики повиновались бестолковым приказам вождя, несмотря на несогласие с ним и предвидя вероятные жертвы. В 1818 году в битве при Амалинде (Сискей) те, кто отговаривал вождя Гайку от принятого им явно проигрышного плана сражения, тем не менее пошли впереди и сложили головы.

Однако вождю при всех его кажущихся неограниченными правах благоразумнее остерегаться скоропалительных решений, внимательно прислушиваться к ампакати — советникам, ибо послушание подданных не беспредельно. Если неотесанный самодур злоупотребляет властью, то они, убедившись в его бездарности и жестокости, вправе подыскать другого правителя. Гнуть шею перед бездарностью не в натуре южноафриканцев. Они подчеркивают относительность любого величия в поговорках: «Слон ошибается, если думает, что он сильнее всех на свете: пчелиный рой одолеет его», «Первое слово — за вождем, последнее — за народом». В адрес подобострастных угодников сильных мира сего они иронизируют: «Если король хромает, подданные ползают», «Если вождь портит воздух, то придворные начинают испражняться». Коса, например, никогда не позволяли себе подпасть под чью-либо безраздельную власть.

Свято чтит этот народ старейшин — носителей коллективного опыта, знаний и благоразумия. Так же и зулусы повторяют: «Что случалось прежде, случается опять». То есть существуют вещи, о которых могут поведать, опираясь на опыт, старики. Молодости непостижимо многое, что в зрелости выглядит прописными истинами.

У глупости же и серости, как говорят в Транскее, нет возраста.

Приверженность этим заповедям блюдется и по сию пору. Очень тщательно, например, проводятся выборы в Национальный исполком партии Африканский национальный конгресс Южной Африки. В его состав обычно выбирают людей, уважаемых за ум, культуру и образованность, порядочность. В человеке там ценят не легкость на обещания, а характер и деловитость.

В незнакомом месте, где могут подстерегать всякого рода опасности и сюрпризы, важную персону или старейшину оберегают, поэтому в чужое помещение первым входит тот, кто стоит ниже на социальной лестнице или кто помоложе. В свой же дом первым ступает глава семьи, за ним — жены и дети. На улицу же он снова выходит впереди них.

Разговор завязывает важное лицо. Поэтому тот, кто моложе, вступает в беседу после того, как с ним заговорят. Когда в комнату входит старший или влиятельный человек, молодой должен не вскакивать с места, а сидеть и ждать, когда его заметят. Нижестоящий обязан всегда соглашаться со старшим, но и тот должен формулировать вопросы так, чтобы ответы на них были утвердительными. У коса считается верхом неприличия вынуждать собеседника произносить слово «нет». Потчуя дорогого гостя, хорошим тоном считается попробовать при нем пищу и напитки, дабы показать их безвредность.

Глава семьи — одновременно и ее религиозный наставник. Он руководит обрядами в честь предков и принесением им жертв. В них не участвуют дети и снохи, приходящие в дом, — на всякий случай, поскольку каждую семью оберегают свои предки. Наверное, по этой причине жене запрещено произносить вслух имя мужа или его предков мужского пола и даже слова, созвучные с этими именами. Не потому ли жены коса не очень разговорчивы с пришельцами, молчат, как партизанки, когда их спрашивают о том, кто у них муж. Если перед хозяйкой умзи (хижины) останавливается незнакомец и спрашивает, чей это дом, то она приглашает кого-то, кто бы вместо нее мог ответить на неудобный для нее вопрос.

В июне, едва на ночном небе проглянут Плеяды, юношей коса посвящают в абаквета — в возраст мужчины, после чего он может носить через плечо красное одеяло. По этому случаю в жертву приносят быка одноцветной масти. Молодому человеку говорят: «Теперь ты мужчина, ты отвечаешь за себя!» — и берутся подыскивать ему жену.

Девушка, вступившая в брачный возраст, одевается сообразно новому статусу. Она удлиняет волосы, заплетает их в косички, украшает прическу кольцами и поет, когда ходит за водой. По этим признакам молодые люди узнают, что девушка — на «брачном рынке».

Скромность в девушках и женщинах чарует своей наивной естественностью. На вопросы морали, нравственности здесь также смотрят с точки зрения практической, с позиции мтето — закона племени. На обнаженном торсе достаточно ниточки бус, чтобы скромность и непорочность данной красотки не вызывали сомнения. По мнению африканцев, самое прекрасное в девушке — плоть, и если ее облачают в одежду, то вынужденно — чтобы уберечь от холода и сглаза, утверждают коса. Честной девушке нечего прятать, добавляет народная мудрость зулу. Точно так же, кстати, без ложной стыдливости упоминается о физиологических функциях человеческого тела, отдельных его органов. В обществе банту чрезмерное выпячивание интимного чуждо и даже противоестественно.