Бой все удалялся и удалялся от строя бомбардировщиков, но пока все отчетливо было видно. Вот вниз полетел пятый бесформенный комок в россыпи обломков, от которого отделилась человеческая фигурка и открылся парашют. Три оставшиеся машины – издалека не было заметно кто остался – рванули в одну сторону. Один на территорию фашистов, два его преследовали, по одному этому можно было понять, что победа была за нашими.

Проводив взглядом – насколько позволял фонарь из кабины – скрывшиеся точки, Ермолов сказал:

– Мля, что ж за часть к нам пришла?

Ответы остальных экипажей, которые слышали вопрос капитана, были только недоуменно-восхищенные.

При подлете к аэродрому, Ермолова отвлек возглас штурмана.

– Что?

– Слева.

Посмотрев на левую полусферу, капитан вздрогнул, в десяти метрах от них висел истребитель в белом камуфляже. Больше всего привлекали на нем не звездочки сбитых, а две звезды героя. Смутные подозрения получили основу, теперь они знали кто спас их.

Последний ганс был упорный до нельзя, прижимаясь к земле он уходил к своим дергаясь из стороны в сторону, уворачиваясь от пушечных снарядов врезавшихся в землю поднимая фонтаны снега на местах попаданий.

– Степка потренируйся пока, – уступил я место ведомому, пусть тренируется пока есть такая возможность. Сам я заняв его место следил за обстановкой вокруг да комментариями помогал Степке.

– Да бери на опережение, он сам влетит в очередь, – не выдержал наконец я, скромно умолчав о том что сам дважды ставил такие огненные завесы от которых опытный фриц ловко увернулся. Но к моему разочарованию на этот раз он не смог это сделать и по земле покатилась куча обломков.

– Молодец, возвращаемся.

Полетели мы не на аэродром, а к бомбардировщикам. Догнали их быстро они как раз подходили к своему аэродрому, когда мы достигли их на бреющем. Я сомневался что они меня видели, но все равно велел Степке «делай как я» рванул ручку наверх.

Такой трюк мы с ним делали. Это не так просто как кажется. Нужно определить скорость летевшего сверху аппарата, набрать нужную скорость и ручку вверх на середине убавив обороты чтобы по инерции достигнуть нужной машины и зависнуть рядом на той же скорости. У меня впервые раз тоже не получилось, но потом набил руку и это уже не казалось чем-то особенным, главное хороший глазомер и некоторая ловкость.

В общем я завис рядом с ведущим бомбардировщикам. Судя по тому что самолет дернулся меня заметили. Огня я не опасался, опознавательные знаки были отчетливо видны. Я честно говоря не понимал зачем нужен белый камуфляж, если еще рисуют большие демаскирующие красные звезды? Глупость. Но сейчас она была кстати.

Помахав рукой повернувшемуся в мою сторону летчику в зеркальных очках как у меня – их американцы стали поставлять но они все равно были дефицитом – сделал рукой жест что прошу принять гостей. Согласно кивнув головой, он коснулся наушников.

– По рации не проще? – услышал я.

– Проще конечно, но где интрига? Интерес?

– И забывчивость?

– Ну не без этого. Так как насчет чаем угостить?

– Милости просим.

– Хорошо. Степка поднимайся, не бойся, они стрелять не будут.

Ведомый в отличие от меня повторить мой трюк не смог и завис на пятьдесят метров ниже. Прибавив газу он занял свое положенное место, и мы стали охранять бомберов пока они заходили на посадку.

Открыв фонарь, впуская в протопленную кабину морозный воздух и единым щелчком отстегнув ремни, я стал вылезать из кабины. Сперва сел на край, потом перекинул ноги, аккуратно сел на скользкое крыло и скатился на землю. Это все давно было отработано, и со стороны смотрелось довольно красиво. Раз-два-три и на земле, вернее на утоптанном снегу.

От своей машины ко мне уже шагал ведомый. Мельком глянув на него, я осмотрелся. Сверху не особо присмотришься. Видно только протоптанные тропинки и взлетную полосу, немногочисленные строения и дымы из труб. Мысленно прикидывая варианты, я повернулся к быстро приближавшимся людям. Первыми меня достигли механики и другая обслуга, с любопытством разглядывая, но не подходили, робели. Поставив ведомого руководить маскировкой машин, я снова осмотрелся.

От бомбардировщиков к нам уже торопливо шагали их экипажи – некоторые бежали – со стороны небольшого строения, судя по антеннам штаб, катилась машина.

«Сто метров пройти не могут. Буржуи!» – подумал я о пассажирах. Однако тут я оказался не прав. Сперва из машины показались костыли, потом уже и их владелец в звании подполковника. Мы одновременно захромали друг к другу. Но дойти не успели нас со Степкой захлестнула толпа летчиков.

«Я начинаю ненавидеть подобные проявления чувств» – под радостные вопли грустно подумал я, очередной раз взлетая в воздух.

– А как ты его на вираже с разворота, – показывая рукой с восхищением говорил командир группы с которой мы повстречались, представившийся капитаном Ермоловым.