– Пока ты спал, – сказала Ната, поднося пальчиками ягодку к его рту, – я пробежалась по Интернету и нашла по меньшей мере двух возможных покупателей. Отправила им на почту фотографию «Едоков» и свидетельство подлинности.

– Погоди, погоди! – встревожился Холмогоров. – А нас не вычислят?

– Нет, – успокаивающе улыбнулась девушка. – Я зарегистрировала новый ящик во французской электронной почтовой системе. Он пуст, и если кто-то попытается взломать его, то не обнаружит ничего, кроме этих писем. Причем каждый из покупателей будет знать, что у него есть конкурент, а потому торговаться вряд ли будет, опасаясь, что его опередят.

– Ты указала цену? – спросил Саша, садясь в постели и отодвигая от своего рта малину.

– Естественно, – проворковала Ната. – Я назвала сто пятьдесят восемь миллионов.

Саша протер глаза и кивнул:

– Так и надо: в крайнем случае, можно сбросить.

– Зачем? – удивилась девушка. – Покупатели, наоборот, прибавят. Не удивлюсь, если каждый до завтрашнего утра пришлет встречное предложение и поинтересуется о месте проведения сделки, чтобы прислать экспертов и подписать договор.

– А они смогут вывезти картину?

– Эти люди могут все.

В дверь номера постучали. Линдмарк подошел к двери и спросил:

– Who is there?{Кто там? (англ.)}

– Room cleaning{Уборка комнаты (англ.)}, – прозвучал за дверью женский голос.

Линдмарк обернулся и посмотрел в глубь комнаты: да, уборка не помешала бы.

Он открыл дверь, чтобы впустить горничную, но увидел на пороге мужчину в кожаной куртке с капюшоном из волчьего меха.

– Who are you?{Кто вы? (англ.)} – удивился Линдмарк.

Мужчина молча шагнул внутрь номера прямо на него. И тут же без замаха ударил Томаса в живот. Удар был очень сильным и неожиданным. Линдмарк согнулся пополам и стал хватать ртом воздух. Незнакомец закрыл за собой дверь и запер ее на замок. Потом обернулся к скрючившемуся хозяину номера, схватил его за воротник пиджака, втащил в комнату и усадил на кровать.

– What do you want?{Что вы хотите? (англ.)} – еле выдохнул Томас.

– Для начала я хочу, чтобы ты вспомнил русский язык. Потом вспомнил меня.

А Линдмарк пытался поймать ртом воздух.

– В баре ты общаешься с барменом на русском, а со мной не хочешь? Ну, тогда я буду бить уже по лицу.

– У меня дипломатический паспорт, – поспешил остановить незнакомца Томас.

– Но ты же знаешь, что бьют не по паспорту, а по роже. Или в твоем родном Таллине не знали об этом? Кстати, в Таллине тебя знали как Хейнара Лило, в Париже, когда тебя задержали, ты представился финским гражданином Пеккой Рахунненом, а теперь ты Томас Линдмарк. Да к тому же с дипломатическим паспортом.

– Паспорт настоящий.

– Но только ты не дипломат. Среди сотрудников посольства в Москве и консульства в Петербурге нет человека с такой фамилией. В Париже ты сообщил на допросе много интересного, за что получил условный срок. Но если арабы узнают, кто их сдал…

Линдмарк молчал, уже вспомнив этого человека. Во Франции он присутствовал при первом допросе, когда Хейнара, а тогда уже Пекку, задержали в аэропорту Орли. Присутствовал, но вопросов не задавал. Вероятно, именно он и руководил тогда всем.

– Что вы от меня хотите теперь?

– Хочу, чтобы ты сказал, где находится Ван Гог и кто организовал похищение картины.

– Какой Ван Гог?

– А разве не ты приходил к Надежде Черкашиной, представившись сотрудником Интерпола?

Линдмарк задумался. Хотел было объяснить, что произошла какая-то ошибка, его с кем-то спутали, но не стал.

– Я знаю только одно, – сказал он. – К картине имел интерес один большой человек из России. Я даже не могу назвать его имени.

– И не называй, я не настаиваю. Просто кивни. Багров?

Томас кивнул.

– Где он сейчас?

– В этом отеле. У него пентхаус на крыше.

– Проводишь?

– Вы хотите, чтобы меня убили? Там вооруженная охрана.

– Мы будем отстреливаться, – без тени улыбки произнес незнакомец. – Тебе дать парабеллум?

– Не надо меня запугивать. Я же и так все рассказал.

– Кто вынес картину из квартиры Черкашиной?

– Даже не представляю. Я вообще, пока вы не сказали, не знал, что ее украли. Мне поручили вывезти Ван Гога в дипломатической почте.