Сюда прибыли Эстелиель, Ключ и Разный.

«Интересно, — думала Кирель в дороге, — как выглядит эта Шестая? Королева не сказала, наверное, сама не знает. Не потрудилась спросить у тёмной, какой вид приняла серая перед отправлением», — о чём бы ни думать, лишь бы занять мысли в пути.

Добрались они только к вечеру, несмотря на помощь леса. Вильфарины остались за «оградой» из веток, а девушка смело шагнула на ещё светлую в лучах заходящего солнца лужайку. Амулет перехода, круглый камешек на шнурке, начал нагреваться. Кирель не пришлось ничего делать, и подготовиться к переходу она не успела — так неожиданно и резко провалилась в калейдоскоп искр…

Пару мгновений — и вот она стоит на четвереньках на холодном песчаном полу каменной пещеры и пытается унять тошноту. Амулет вылез из-за ворота и маячил вперёд-назад перед носом. Кирель это дико раздражало, она собрала все силы, чтобы сесть, не вызвав ухудшений.

Не успела она толком оглядеться и похвалить себя за выбор тёплой одежды, как в воздухе появилось резкое движение, а вход потемнел, и поток ливня за пределами пещеры стеной рухнул на песок. Неистово засверкали молнии. После одного очень близкого разряда в пещеру влетел полупрозрачный, переливающийся жёлтым и синим шар. Пару ударов сердца повисел перед лицом струсившей Кирель и убрался обратно под дождь.

Завороженная этим зрелищем, она пропустила появление гостя. В темноте пещеры кто-то завозился, застонал, послышались недвусмысленные звуки, и запахло кровью.

Кирель дёрнула ладонь к рукояти кинжала. Дождалась, пока гость очухается и спросила чуть слышно за шумом ливня:

— Это ты, тёмный? Бхиндорл?

Существо замерло. Было слышно прерывистое дыхание, лёгкую дрожь. При свете молнии мелькнули алые глаза.

— Я Кирель, светлая эльфийка. Насколько я знаю, у нас с тобой схожие цели: вместо своих королев мы идём к охранникам портала за артефактами, так? И вместе рискуем, потому что нам их вряд ли добром отдадут.

Девушка рассчитывала застать его врасплох и выяснить его настоящие цели. Она находилась в лучшем положении, чем тёмный — осведомлённость и неожиданность. Как оказалось, этим плюсы ей подготовки не исчерпывались.

— Да, — сипло ответил голос из темноты, — всё так. Ес-сли, конечно, ты не врёшь о с-своих заданиях.

«Говорит на языке серых и почти не шипилявит, — отметила Кирель. — Хорошая выучка. Только голос дрожит. Сильно его скрутило…»

— Вылезай, здесь светлее, — позвала она. — Знакомиться будем.

— Э-э… я позволю… с-себе… у тебя нет какой-нибудь одеж-ды? Не очень нужной… На время… Утром верну, — у тёмного уже зуб на зуб не попадал.

Молния.

Гром.

Монотонный ливень.

— Ты голый, что ли?!

Смущенное молчание.

Смеяться над ним ей не хотелось, но положение позволяло. И даже вынуждало.

— Слушай, глупый уэссе, — сказала она, когда успокоилась. — Я дам тебе накидку. При одном условии.

Темнота насторожилась, даже дрожь почти стихла.

— Обратно мы вернёмся вместе.

Бхиндорл помолчал.

— Если я вернусь без амулета — жрица отправит меня в Мир Духов.

— А королева меня в дерево превратит! И потом меня срубят на дрова, — веселилась девушка. — У меня такие же условия, так что ты ничего не теряешь.

Она протягивала ему меховую накидку. Он секунду сомневался, может ли позволить себе влезать в новые обязательства, да ещё и перед неизвестной светлой, которую он даже разглядеть не может толком. Потом всё-таки подполз и обернулся предложенной одеждой. Они молча принялись смотреть на утихающий дождь.

— Почему здесь так холодно?

— Я не намерена болтать о погоде этого мира.

— Когда к ним пойдёшь?

— Хотела ночью, после дождя, застать врасплох, может, выкрасть. Только грязная приду, не подобает светлой целительнице в таком виде шастать. Это если засекут, а наверняка засекут… Придётся ждать утра и идти открыто.

— Пойдём сейчас в убежище, погреешься, поешь, я переоденусь, утром вместе пойдём. Как королевы.

Кирель окатила собеседника презрительным взглядом:

— Это ты-то королева?

Он не выглядел жеманным, как некоторые светлые мужчины, хотя длинные снежные волосы чуть вились по хрупким плечам. Но движения и даже взгляд на миг далёкой молнии показались ей женственными. На груди парня она разглядела амулет из тонких проволочек, похожий на паука.

— Наши жрицы отказались бы подвергать себя такой опасности.

Кирель презрительно фыркнула.

— Вот вы подкаблучники.

— С такими боевыми дамами, как вы, ваши мужчины становятся уже не бабниками, а женоподобными.