— Остановись, светлая, — улыбнулся он измождённой дёргающейся девушке. Дроу рядом уже легко скрутил вторую вильфаринку. — Я не причиню вреда. Это Анриель, я знаю его, думаю, что он меня искал. А сейчас мы все успокоимся, отпустим друг друга и подождём, пока он проснётся.

Девушки всё ещё косились на мужчин, но дёргаться перестали. И пока все распутывались, знакомились и расшаркивались, целитель проснулся.

— Четырнадцатый?.. — спросонья пробормотал он, с трудом поднимая голову и ещё не веря.

— Да, светлый целитель, это я.

— Слава Эру… — прошептал Анриель и снова рухнул на землю, устыдившись своей фразы.

Существо рядом тоже зашевелилось, пятнистыми руками протёрло глаза, уселось, почесалось, вздохнуло и решило оглядеться. Анриель, две светлые… тёмный… и…

— А-а-а! Вашу мать! Ты, гомик недоделанный, меня к нему опять привёл! — существо вскочило и шарахнулось в сторону. Потихоньку превращалось в парня. — Слоники… розовые… оранжевые… — и, запутавшись в своих зверушках, выдал фразу на классическом мате.

Дроу оставался спокоен, девушки посмеивались, Анриель сидел и переводил взгляд с одного серого на другого. А Генрих молчал, прожигая взглядом паренька, взиравшего на него с суеверным ужасом. Зоопарк тяжело дышал и желал только сбежать. Быстро, без разбора, по лесу, опять, от этих… от этих нелюдей не сбежишь… Лишь бы одну фразу объяснения от Анриеля услышать, хоть пару слов — и можно ломиться, спасаться, истерить.

Но целитель недоумённо молчал. А Генрих ужасающе спокойно произнёс, не сводя пронизывающего взгляда с Зоопарка:

— Я в неоплатном долгу перед тобой, светлый. Ты знал, что этот парень — Ключ?

— Да, — ответил с земли Анриель. — Мне некуда было спрятать его. И я не решил, как воспользоваться ситуацией. На меня самого идёт охота. Я хотел просить у тебя защиты…

— А я у тебя — помощи, — ответил Четырнадцатый, протягивая руку и поднимая эльфа…

— Мрази, — выдохнул Зоопарк, наблюдая эту идиллию. — Только кому доверишься — он тебя на смерть поведёт с милым лицом! Я вам телёнок, что ли? Что вы все ко мне примотались?! Ты меня опять убьёшь? Да? Убивай, с…а, прям тут убивай! Не могу больше никуда бежать! А вам бы и весело — по движущимся мишеням палить, фору давать?! Да? Вы тут всё можете, жизнями распоряжаетесь! Что я вам сделал?!..

Зоопарк неловко сломал ветку куста рядом и выставил её, как меч, перед собой. Листья на ней дрожали, отчего парень выглядел ещё более жалким, изредка размазывая слёзы и сопли по лицу. Задыхался, трясся: уставший, беспомощный, маленький в этом чужом мире. Ругался, как мог, обессилев, но ветку не опускал.

Анриель тихо спросил Четырнадцатого:

— Почему он предлагает тебе себя убить?

— У меня был приказ. Но я погнал его к ближайшему дому светлых и ранил сонной стрелой… Отчитался, что убил, предоставил Жрице его кровь.

Целитель кивнул:

— Послушай, Зоопарк…

— А ты вообще молчи, предатель! Лицедей, бл… Тебе в театр надо, а не во врачи! То ты гей, то не гей, то врач королевы, то… А, тебя ко мне подсадили специально! А ты лихорадку симулировал!

Анриель лишь стиснул зубы, не находя слов для переубеждения. Девушки не встревали.

— Послушай, парень, — металлическим голосом начал Генрих, — я сознательно оставил тебя в живых, хотя мог убить ещё в домике. Я не говорю, что ты должен быть благодарен и доверять мне после этого. Но ты попал в политическую игру нашего мира. Буду честен: ты пешка, хоть и важная. И сейчас я забираю тебя себе. Выбора практически нет, но, поверь, попасть снова к королевам — не лучший выход для тебя.

Он давил на парня волей, каждый миг ожидая, что тот снова сорвётся и ринется бежать или нападать своим хилым оружием. Но Зоопарк, казалось, успокаивался, руки опускались, спина выпрямлялась… В конце концов он швырнул палку под ноги Генриху, словно меч поверженного. Сдался. Сдулся. Равнодушным взглядом остекленевших глаз уставился перед собой.

Зоопарк снова устал бороться. Устал даже раньше, чем начал пытаться. И от осознания этого ему становилось ещё хуже.

Он позволил Генриху обнять себя за плечи и повести к девушкам, которые окружили его и направились к стоянке дроу. Генрих о чём-то тихо говорил с Анриелем, потом попрощался и двинулся в сторону гор.

Обогнув стоянку, Четырнадцатый наткнулся на своих подопечных. Переселенец всё с такой же серо-бурой кожей стоял в отдалении и, заметив Генриха, мягкой походкой направился к нему. Протянул ни много ни мало клинок без ножен. Генрих молча принял оружие и поклонился в знак уважения. Переселенец понял и поклонился в ответ — готов служить дальше.

Настала очередь более юных серых. Девушка ютилась на земле, помятая и растрёпанная, пыталась сдержать слёзы. Рядом с ней на корточках сидел один из парней, поднявший на Генриха затравленный взгляд — также ничего не принёс. Второй парень подбежал к Четырнадцатому и попытался отвлечь его внимание от пары, тыча едва ли не в лицо тому свой трофей — чёрную стрелу. Генрих взял её и пристально оглядел: новая, без царапин и зазубрин. Значит, не из дерева вытащил её парень, а именно из колчана.