«Надо бы этим троим дать возможность работать вместе — хорошо дополняют друг друга», — подумал Генрих и поклонился им всем.

Всё складывалось удачно, и утренняя паника уже казалась продолжением дурного сна. Да, светлые не в один момент смогут наладить поставки оружия. Тем более, надо обернуть ситуацию для них так, чтобы они сами захотели помогать.

Ещё надо узнать про новую королеву Наземных. Подбить к ней клинья. Она, конечно, наверняка стерва — другие во власть не идут, — но кто её знает, о чём она сейчас думает.

И, самое главное, необходимо было пристроить куда-то Алтын-кёс. Слишком прозорливой казалась девушка. Как бы дочурка не начала свою игру на религиях за спиной неудавшегося папочки. С ней было сложнее всего: она — сформировавшийся человек, с устоявшимися взглядами. И если бабка привила ей ненависть к своему отцу — с этим трудно будет бороться, подарками и привилегиями здесь не отделаешься. Да и что он может предложить ей? Место Самой-главной-жрицы? При том, что сам не хочет придумывать культы и обряды для своей богини? Смешно.

Давать ей больше еды, что перепадёт от эльфов — она заподозрит его ещё сильнее, упрекнёт в контрабанде и в связях не пойми с кем: ведь не самозваная же богиня присылает ему еду, в конце концов!

Женская логика! Генрих никогда не понимал женщин до конца. То ли дело было раньше, во время патриархата — не приходилось мучиться и иметь дело с властительницами и авантюристками.

Пашка не отзывался и никого не впускал. Иногда из его комнаты доносились гитарные переборы и тихий неразборчивый голос.

Рина с Наваном пытались выманить его сначала просто, потом на остатки конфет. Менестрель отмалчивался и даже не ругался.

Рыжая махнула рукой и пошла охотиться, не разбирая бардак из своих вещей в комнате Грима и не дожидаясь возвращения его с едой. Наван побрёл к себе и обнаружил отсутствие белки. Снова пошёл выковыривать Тель из её комнаты. Как выманить её — он знал.

— Эльфёнок, слушай, тут Пашка не выходит. — За дверью послышалось шевеление, и маг приободрился. — Мы с волчёнкой пробовали с ним поговорить, а он молчит.

Дверь скрипнула, на пороге появилась Тель. Честно пыталась сделать взгляд равнодушным. Но жалость к Навану скрыть не смогла. Девушка молча прошла мимо мага.

Менестрель сперва не отозвался и на её голос. Но, к его несчастью, он был последним, кого целовала Тель, и полуэльфийка всё ещё помнила след его ауры. Павел почувствовал магию, направленную на его успокоение, и взбесился.

— Отвалите от меня все! Что надо? Я меч защитил, что ещё? Может, хотите, чтоб я эльфов рубил направо-налево? Или стрелял из кустов? Спасибо! Хватит! Настрелялся по самые гланды, б…, - он всё-таки вспомнил матерное слово под конец.

Тель мягко улыбнулась и жестом попросила Навана уйти. Тот сперва корчил недовольные рожицы, потом сдался.

Эльфийка мягко, но настойчиво давила свою успокаивающую магию. Пашка медленно переходил от ярости к истерике.

— Пострелял! Больше не хочу! И в живот, и в голову! И всё выворачивается, кровь, наружу всё!.. Не могу больше! — всхлипы слышались откуда-то с пола, парень сел или вовсе лёг.

— Расскажи мне. Расскажи мне про те случаи. Раньше, — мягко попросила Тель. И за дверью что-то гулко упало. Пашка не заметил.

— Не хочу. Там были… люди. Это были люди, не эльфы. Не хочу говорить… Но я не хотел, мне просто дали пистолет… На всякий случай. Раньше по банкам пустым стрелял — учился. А на этой сходке — пришлось стрелять. Меня как самого мелкого оставили за помойкой. Чтоб смотрел. Учился. А те, другие, наших порвали. То есть всех… И от них только двое остались и главарь. Мне чуйка орёт бежать, а я двинуться боюсь — вдруг увидят…

Пашка замолчал, переводил дух. Заново переживал те события. Тель не всё понимала, но не переспрашивала, давая просто высказаться.

— Эти двое ко мне идут, прямо к баку, где я сижу. Пистолет в руках — холодный, тяжёлый. Я даже не помню, какой, тогда ещё не разбирался в них. Мне чуйка показывает, где они, я высовываюсь и пытаюсь на курок нажать. А он не жмётся. Эти остановились, офигели. Потом заржали. А я сижу, понять не могу. А братки тоже на нервах, один возьми и ляпни: «предохранитель». Не ожидали от меня, что выстрелю. А я ствол дёрнул. И пальнул. По головам. Сразу… Они… Лиц у них не было уже.