Стихотворения. Проза. Театр (сборник)
вернуться

Гарсиа Лорка Федерико
Шрифт:

Обманчивое зеркало

Перевод М. Самаева

Птицей не встревоженаветка молодая.Жалуется эхобез слез, без страданья.Человек и Чаща.Плачуу пучины горькой,А в моих зрачкахдва поющих моря.

Весы

Перевод А. Гелескула

День пролетает мимо.Ночь непоколебима.День умирает рано.Ночь – за его крылами.День посреди бурана.Ночь перед зеркалами.

Гранада и 1850

Перевод А. Гелескула

Слышу, как источникискрится струей.В пальцах виноградалуч – как острие,и готов он сердцеотыскать мое.И не наяву ли,глядя в облака,я себе приснилсяструйкой родника.

Песня всадника

1860

Под луною чернойподпевает шпорамремешок наборный…Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!…Словно плач заводят.Молодой разбойникуронил поводья.Вороной мой ладный,о как горько пахнет лепесток булатный!Под луною чернойзаплывает кровьюкрай дороги горной.Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!На тропе отвеснойночь вонзила звездыв черный круп небесный.Вороной мой ладный,о как горько пахнет лепесток булатный!Под луною чернойдальний крик горючий,рог костра крученый…Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!

На иной лад

Перевод А. Гелескула

Костер долину вечера венчаетрогами разъяренного оленя.Равнины улеглись. И только ветерпо ним еще гарцует в отдаленье.Кошачьим глазом, желтым и печальным,тускнеет воздух, дымно стекленея.Иду сквозь ветви следом за рекою,и стаи веток тянутся за нею.Все ожило припевами припевов,все так едино, памятно и дико…И на границе тростника и ночитак странно, что зовусь я Федерико.

Ноктюрны из окна

Перевод А. Гелескула

I

Лунная вершина,ветер по долинам.(К ней тянусь я взглядоммедленным и длинным.)Лунная дорожка,ветер над луною.(Мимолетный взгляд мойуронил на дно я.)Голоса двух женщин.И воздушной безднойот луны озернойя иду к небесной.

II

В окно постучала полночь,и стук ее был беззвучен.На смуглой руке блестелибраслеты речных излучин.Рекою душа игралапод синей ночною кровлей.А время на циферблатахуже истекало кровью.

III

Открою ли окна,вгляжусь в очертаньяи лезвие бризаскользнет по гортани.С его гильотиныпокатятся разомслепые надеждыобрубком безглазым.И миг остановится,горький, как цедра,над креповой кистьюрасцветшего ветра.

IV

Возле пруда, где вишняк самой воде клонится,мертвая прикорнуладевушка-водяница.Бьется над нею рыбка,манит ее на плесы.«Девочка», – плачет ветер,но безответны слезы.Косы струятся в ряске,в шорохах приглушенных.Серый сосок от ветравздрогнул, как лягушонок.Молим, мадонна моря, —воле вручи всевышнеймертвую водяницуна берегу под вишней.В путь я кладу ей тыквы,пару пустых долбленок,чтоб на волнах качалась —ай, на волнах соленых!

Песня уходящего дня

В. Парнаха

Сколько труда мне стоит,день, отпустить тебя!Уйдешь ты, полный мною,придешь, меня не зная.Сколько труда мне стоитв груди твоей оставитьвозможные блаженствамгновений невозможных!По вечерам Персейс себя срывает цепи,и ты несешься в горы,себе изранив ноги.Тебя не зачаруютни плоть моя, ни стон мой,ни реки, где ты дремлешьв покое золотистом.С Восхода до Закатанесу твой свет округлый.Твой свет великий держитменя в томленье жгучем.Сколько труда мне стоитс Восхода до Закатанести тебя, мой день,и птиц твоих, и ветер!

Песня сухого апельсинного дерева

В. Парнаха

Отруби поскорейтень мою, дровосек,чтоб своей наготымне не видеть вовек!Я томлюсь меж зеркал:день мне облик удвоил,ночь меня повторяетв небе каждой звездою.О, не видеть себя!И тогда мне приснится:муравьи и пушинки —мои листья и птицы.Отруби поскорейтень мою, дровосек,чтоб своей наготымне не видеть вовек!