Он выполнил просьбу. Офелия улыбалась. Потом погладила его по голове.

— Что ты делаешь? — удивился Дамарис.

— А я гадала, что с тобой происходит. Теперь понимаю: ты сумасшедший. Моя мечта.

— Что это все значит? — настороженно посмотрел он на нее.

— Это значит, что я поняла, почему ты так поспешно сделал мне предложение.

— И почему же?

— Да ты в меня влюблен! — она рассмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Я счастлива. Помнишь, я говорила, о каком мужчине мечтаю? О честном, милом, вежливом… Ты волшебный, Рис. И ты такой чудно ревнивый! Господи, боже, какая прелесть! Ревновать к твоему отцу — это просто нонсенс!

— Он же чертовски красив!

— И старый. Тебе 23, помнишь?

— Я не умею ухаживать за женщинами. А он делает это дерзко, красиво, сногсшибательно!

— А! Ну, может быть. Если ты такой бесталанный, как говоришь, как же ты решился сделать мне предложение?

— Во-первых, я увидел тебя с этим парнем…

— Обалдеть! Тебя ревность толкает на безумства! Я еще запрещала себе думать о тебе. Я даже себе признаться боялась, что ты произвел на меня впечатление с первой минуты, как я тебя увидела.

— Я могу производить впечатление?

— Еще какое! Ты нереально красивый.

— А этот… твой Джордж… Он к какой категории относится?

Офелия рассмеялась.

— Ты не можешь смеяться! Я… я ревную. Что, не видно?

— Видно, слышно и даже ощутимо, — она потрогала шею.

— Умоляю, не рассказывай своему отцу о том, что я пытался… тебя убить.

— Не собиралась этого делать. У нас такие чудесные взаимоотношения. Ни один отец не в состоянии этого понять.

— Ты издеваешься надо мной!

— Нет. Джордж нереально сексуальный. Если бы я мечтала о сексе, я бы влюбилась в него. Но меня интересует лишь романтика. И ты, делая мне предложение, допустил много ошибок.

— Ну, прости! Нет у меня опыта. А какие были ошибки?

— Почему ты не сказал мне сразу, что любишь меня?

— не отвечу сейчас на этот вопрос.

— Хорошо, тогда я отвечу на твой. Девушка в 18 лет мечтает о принце, о любви, хочет романтики. А ты предложил мне вступить в пробный брак.

— У нас пробный брак… не получился. И семейная жизнь не вышла.

— Почему же? — искренне удивилась Офелия.

— Ты любишь другого.

— Кого это?

— Джорджа, кого же еще? И он тебя любит.

— С чего ты взял?

— По его взглядам вижу. Разве он не предлагал тебе руку и сердце?

— Наверное, не успел. Он предлагал мне только развестись с тобой.

— Это практически одно и то же. Он считает тебя самой красивой девушкой на свете.

— А ты?

— Разве так уж важно, что считаю я?

— Вообще-то, да. Муж и жена должны делиться своими секретами.

— Ты мой секрет уже знаешь. Я люблю тебя с первого взгляда.

— Это когда я зашла, а ты кинулся поделиться своим чувством с Мэттью? «Ты видел, какая Барышня к нам пришла?»

— Ты это слышала? — изумился Дамарис.

— У меня вообще слух хороший. И я дорожу своими воспоминаниями.

— Я боялся признаться тебе в своих чувствах. С такой девушкой, как ты, надо быть осторожным. И не умею я действовать смело и открыто. Это мой отец — специалист в соблазнении чужих женщин.

— Значит, ты не в курсе, что я ему вовсе не нравлюсь.

— Почему не нравишься?

— Он любит мою маму, Рис. С него и этого довольно. А ты согласен любить меня вот также, всю свою жизнь?

— Я-то, разумеется, согласен. Но ты…

— А что такое со мной? Если ты согласен, у нас идеальный брак. И мы с тобой — идеальная пара.

— В идеальном браке муж и жена любят друг друга.

Офелия удивительно посмотрела на него, а потом подошла к нему близко и слегка обняла за шею. Увидев, что он не знает, как ему себя вести, она расстегнула пуговицу на его голубой рубашке, которую он каждый вечер надевал в надежде, что жена заметит, как она украшает его. Дамарис замер. Он понятия не имел, как ему реагировать на это. А Офелия коснулась губами его щеки. Дамарис дрожал мелкой дрожью и мужественно молчал и не делал никаких попыток сблизиться. Тогда Офелия расстегнула вторую пуговицу на его рубашке и просунула руку в грудь и погладила его. Он коснулся своей рукой — ее и умоляюще попросил: