Дети на диване тихо рыдали, расстроенные и напуганные.

Я наблюдал за семьей китайцев, которые вжались в угол за спиной Ричарда. За три недели они никому, кроме него, и слова не сказали. Если раньше бедолаги были тощими, то теперь стали костлявыми и смотрели на меня пустым взглядом. В последнее время я заметил, что так на меня глядят и многие другие беженцы.

Я всегда полагал, что они напуганы общей ситуацией, однако внезапно увидел все с другой стороны. Я считал нашу группу – Чака и себя – кормильцами и защитниками, однако теперь представил себе их точку зрения. Это было наше пространство, наш дом, и мы следили за ними, прятали от них вещи.

Мы стали теми, кого нужно бояться.

– Сограждане, – заговорил низкий голос по радио. Винс наклонился, чтобы сделать погромче.

– Я обращаюсь к вам в час страшной скорби – возможно, в самый черный час в истории нашей великой страны. Многие из вас сейчас напуганы, замерзли и голодны, многие сидят в темноте, не понимая, что происходит. Мне жаль, что мы так долго не могли обратиться к вам.

Во время паузы генератор запнулся, и лампочка мигнула. Чак спрыгнул с места и пошел его проверять.

– Системы связи были почти полностью уничтожены в ходе того, что мы называем «событием», – которое, как стало ясно, является скоординированной кибератакой на инфраструктуру нашей страны.

– Расскажи нам что-нибудь новенькое, – пробормотал Винс.

Снова заурчал генератор, и в коридоре зажегся свет. Чак подошел к Сьюзи и положил ей руку на плечо.

– Масштабы атаки, а также степень проникновения неизвестных захватчиков на нашу территорию пока неясны. Сейчас я говорю с вами не из Вашингтона, а из тайного убежища – и так будет до тех пор, пока мы не узнаем о противнике больше.

В комнате стали перешептываться.

– Хотя в ходе этого события, инициированного неизвестными нападавшими, пострадала вся Америка, да и весь мир, – не все пострадали в одинаковой мере. К западу от Миссисипи перебои с электричеством оказались лишь временными, и на юге подача электроэнергии, в общем, восстановлена. Однако Новая Англия получила сильный удар, и урон дополнительно увеличился от страшных буранов.

Приятно было услышать, что не вся Америка находится в том же состоянии, что и мы.

– Во время события наши вооруженные силы пришли в готовность к применению ядерного оружия, чего не бывало за всю историю страны, однако сейчас уровень снижен. Вот ответ на вопрос, который задавали многие, – почему армия не могла прийти на помощь? Потому что мы следили за теми, кто на нас напал.

– Я же говорил, – шепнул Чак. – Мы тут умираем, а они охраняют проклятый забор!

– Скажу одно: после расследования, которое длилось несколько недель, мы пришли к выводу, что многие, если не все, атаки были проведены Народно-освободительной армией Китая – или контролировались ею.

Люди возбужденно зашептались. Все невольно посмотрели на семью китайцев; затем мы поняли, что делаем, и отвели взгляды.

– Сейчас четыре боевые группы наших авианосцев находятся в Южно-Китайском море, ожидая результатов противостояния в ООН и НАТО. Хочу сообщить вам хорошую новость – я взял на себя особые полномочия, чтобы восстановить подачу электроэнергии и работу служб в Нью-Йорке и на Восточном побережье в течение нескольких дней – любой ценой.

В коридоре зазвучали радостные крики.

– Но… – президент вздохнул и продолжил после паузы: – Я с сожалением извещаю жителей Нью-Йорка о том, что по просьбе Центра по контролю заболеваний я ввожу временный карантин на острове Манхэттен. Он продлится не больше одного-двух дней, а пока что я прошу жителей Нью-Йорка оставаться в теплых, безопасных местах. Мы скоро придем к вам на помощь. Благослови вас всех Господь.

Радио умолкло.

Снова пошел снег

Утром я вместе с Тони поднялся на крышу, чтобы поиграть с Люком и одновременно набрать свежего снега в бочку для питьевой воды. Большие, жирные снежинки бесшумно падали с неба, поглощая город, который мир отсек, словно раковую опухоль.

И все же мы еще были живы.

Остаток минувшего дня, после речи президента, мы провели, слушая радио. Сначала навалились шок и отрицание, но после сообщений о том, что армейские блокпосты останавливают людей, пришли гнев – и началась торговля. На Манхэттене жили лучшие адвокаты Америки; сеть и радиэфир заполнили угрозы исков о нарушении прав человека и конституции.