Когда полковой врач прибежал к месту происшествии, подполковник Добровольский был уже мертв.

Караульная рота во главе с поручиком Варламовым, окружив район крепости, обшаривала каждый куст, каждую канавку.

На перекличке выяснилось отсутствие солдата седьмой роты Демешко.

Утром тридцать солдат, в их числе Виктор Бондарчук, Григорий Романов, Сырожкин и другие, были взяты под стражу. Теперь уже никто не сомневался, что подполковник убит солдатом Демешко.

Наступило утро. Солдаты поручика Варламова вместе с городовыми рыскали по городу, заглядывая во все дворы. Они искали убийцу в домах, хлевах, конюшнях, в стогах сена. Солдаты штыками расшвыривали соломенные скирды на задворках домов.

Обыскали все, даже лавки, даже правительственные учреждения, даже мечеть, однако Демешко нигде не было.

Особое рвение в розыске проявил господин Тайтс. С личным его участием были произведены обыски в домах неблагонадежных людей, значившихся в его списке. Прежде всего он "нанес визит" Бахраму, затем — Лалезар-ханум.

Поиски продолжались весь день, а бывший матрос Демешко словно в воду канул.

Когда настал вечер, в одном из молоканских дворов на окраине города из стога сена вылез тот, кого так безуспешно разыскивали.

Громко залаял пес, на его лай из дома вышел хозяин и, увидев перед собой человека с окровавленной рукой, настороженно спросил:

— Чего тебе?

Раненый молча глядел на него. Потом хрипло сказал:

— Не выдавайте меня.

Хозяин сразу догадался, что перед ним виновник переполоха, царящего в городе.

— Тебя ищут, солдат.

— Знаю, — ответил Демешко, зажимая ладонью правое предплечье. — Сейчас уйду.

— Куда ты пойдешь? Тут же схватят! — Он перевел взгляд на раненую руку солдата. — Кровища-то хлещет! Входи в дом, перевязать надо.

Демешко стоял в нерешительности.

— Входи, входи, не выдам!

Демешко прошел в дом.

В темной комнатушке ютилась большая семья. У хозяина было семеро детей. Увидев вошедшего, они собрались в углу и сбились там в кучу. В неярком свете керосиновой лампы недоумевающе поблескивали их глаза.

Хозяин провел Демешко за занавеску и велел хлопотавшей у самовара жене принести воды. Затем помог Демешко снять рубаху.

Рука солдата от локтя к плечу была распорота чем-то острым.

— Это чем же? — спросил хозяин дома.

Демешко невесело усмехнулся.

— Штыком, когда солдатики твой стог ворошили.

Женщина принесла таз, теплую воду. Вместе с мужем они обмыли солдату рану, перевязали ее чистым полотенцем.

— Спасибо, хозяева, — сказал Демешко, — век вас помнить буду. А теперь я пошел.

— Говорю тебе, в городе опасно, — опять предостерег хозяин. — Оставайся, переночуй… К нам больше не придут. Как станет тихо, уйдешь.

— Нет, не могу, надо скорее уходить из Закатал. Прощайте, хозяева.

Ночь была темная.

"Пока меня не нашли, не могут быть уверены, что убил я, — размышлял Демешко. — А вот если найдут фуражку, все станет ясно. Надо пробраться к церкви и найти ее. Потом уж выбираться из города".

На улицах было тихо и безлюдно.

Демешко пробрался к церковной площади и проскользнул за церковь.

Вот и кусты, куда должна была упасть его фуражка. Он начал поиски. Утром прошел дождь, земля была влажная и вязкая. Левая, здоровая рука, которой он шарил по земле, скоро оказалась вся в грязи.

Вдруг он услышал позади себя скрип и обернулся.

Задняя дверь церкви распахнулась, и на крыльцо вышел священник с фонарем в руке. Подняв фонарь над головой, он осветил кусты у чинар.

Это произошло так быстро, что Демешко не успел даже испугаться. Он поднялся с корточек, растерянно глядя на священника.

Тот поманил его пальцем и сделал жест, приглашая войти в церковь.

Демешко заколебался. Однако, видя, что священник все делает молча, не поднимая шума, — пошел за ним.

Поставив фонарь на крыльцо, священник зашел в церковь и через минуту появился, держа в руках фуражку Демешко.

Солдат тотчас узнал ее.

Опасливо оглядываясь по сторонам, он вошел в церковь. Кроме священника, здесь был только звонарь, человек средних лет, косоглазый, с тощей бородкой.

Священник закрыл дверь на крючок.

— Боюсь, как бы тебя не увидели, сын мой! — сказал он. — Время, сам знаешь, какое! У стен и то уши. — Он протянул солдату его фуражку. — Мой звонарь нашел ее сегодня утром. Я наказал ему молчать.