– Какая страсть, – восхитился этот бессовестный, отцепляя мои пальчики, которые почти достигли его шеи! Гр-р-р! А цель была так близка.

– Иней…

– Милая, не стоит так реагировать, – заботливо сообщил рыжий, прижимая меня к себе и между делом скользнув одной ладонью аж до бедер. – Хотя мне, конечно, лестно.

Он уже давно ослабил хватку, потому сейчас я просто висела на его руках и пыталась прийти в себя. И при этом удержаться, чтобы не дать некоторым по морде.

– Подведем итоги, – с показным спокойствием начала я. – Ты меня только что чуть не придушил и в очередной раз сделал «комплимент» моим мозгам. В твоем понимании, их отсутствию.

– Как это – придушил? – перепугался Иней, ослабляя хватку. – Лали, прости, если тело нага я контролирую идеально, то этим просто слишком мало пользуюсь, вот и не знаю границ.

– Не извиняет, – сухо сообщила я и, встряхнув головой и отстранившись, пошла к дверям. – Мой илудар, вы желали прогулки.

– Хватит ерничать! – не выдержал илудар и, подхватив меня под руку, вывел из дома в сад. – Может, в парк?

– А можно? – спросила я, но тем не менее в душе поднялась волна нетерпения. – Ведь в людные места ходят только с родственником мужского пола.

– Со мной тебе можно куда угодно, – усмехнулся мужчина, и я вновь загрустила, без лишних слов понимая, о чем он.

Закон о чистоте крови. Договор.

Мы шли долго. Сначала через наш сад, потом – тропами, после этого наконец попали в ухоженный и сейчас на удивление пустой парк.

– Я не знаю, с чего начать, – неожиданно признался рыжий. – Вот правда. Я, разумеется, и раньше сталкивался с юными нагами, но никогда не испытывал желания знакомиться ближе…

– И как же ты меня воспринимал эти полгода?

– Тебя отдельно, тело отдельно, – честно ответил наг… и меня вновь посетило желание смертоубийства.

Почему же он такой до идиотизма честный?!

Я недолго думая озвучила этот животрепещущий вопрос.

– Потому что есть вполне резонные опасения, что отведенного Законом времени мне не хватит.

– Ага… – кивнула я. – И еще вопрос… твое «тебя отдельно, тело отдельно» – это в какой трактовке? Только тело, а меня – это так… потому что по отдельности не ходим?!

– Дурочка ты, – беззлобно улыбнулся Иней и неожиданно снова притянул меня к себе, ласково проведя ладонью по волосам. – Тебя отдельно, потому что общался я с тобой, а ты… маленькая. Если бы я думал о тебе как о женщине, то сорвался бы гораздо быстрее.

– Ничего не понимаю, – беспомощно подняла я на него глаза. – Ты противоречишь сам себе! Что ты говорил в кабинете отца?! Напомнить? И что, твое мнение изменилось за эти неполные сутки?!

– Лали!

– Скоро восемнадцать лет, как Лали, – холодно ответила я, пытаясь отстраниться. – Иней, не надо усложнять.

И давать мне надежду.

Этого я не сказала… Да и думать про это было нежелательно.

Он только внимательно на меня посмотрел, а потом вновь притянул к себе и, зарывшись одной рукой в волосах, не позволяя мне отвернуться, медленно склонился ко мне, касаясь губ поцелуем.

Я закрыла глаза и постаралась остаться безучастной. Оно мне надо? Бередить все это.

Но, как ни странно, когда он в виде человека, я… таю. Незаметно уплываю в какой-то странный туман от его прикосновений, растворяюсь в дымке и уже не могу быть статуей в руках Инейрана. Вскидываю ладони – и пальцы ложатся на гладко заплетенные волосы, скользят по изгибу его ушной раковины, отчего мужчина вздрагивает и прижимает меня ближе. А волосы… поглаживая гладкое переплетение косы, я невольно вспоминаю: он говорил, что они вьются. И мне вдруг очень хочется распустить и посмотреть.

Поцелуй перестает быть нежным, в нем появляются страсть и нетерпение. Я робко следую за Инеем, подчиняюсь его движениям, нерешительно пытаюсь отвечать, отчего мужчина, кажется, вообще сходит с ума. Тихий стон, он на миг отрывается от меня и, обжигая полночно-синим взглядом, вдруг кладет ладони мне на талию и приподнимает меня. Спустя миг я уже плотно прижата к шершавой коре дерева. Успеваю лишь испуганно охнуть, но мне сразу же вновь закрывают рот поцелуем. Вскидываю руку, упираясь ладонями в его плечи, но… он не чувствует. Он сильный, очень сильный. Он целует так, что страх тесно переплетается с желанием, так, что под кожей бегут обжигающие искорки, воспламеняя кровь. Так, что я начинаю забывать о том, зачем мои пальцы легли на его плечи. И я предаю… сама себя, свое слово, свои интересы.

Я его обнимаю.

Все как в тумане… Что, зачем, почему? Потому что меня дурманит его запах. Привкус апельсина от его поцелуев сводит с ума. Он еще никогда не был так близко. Почему-то в виде нага я его так не воспринимала. Я его боялась. Он был слишком большой и внушительный, а вот как человек… гораздо ближе.

Руки Инея уже давно не лежат на талии, они нежно поглаживают спину, ласкают чувствительную шею и ушко, скользят все ниже и ниже по ключицам, расстегивая застежку кафтана. Один нетерпеливый рывок – и ткань сине-зеленым озером ложится у моих ног.