Всходила луна. Крысеныш поднял к небу свой тонкий нос, навострил уши и услышал, как ржет вдалеке испуганная лошадь. Он побежал туда, бежал что есть сил, рискуя поломать ноги и провалиться в овраг в ночном лесу. Но иначе он мог замерзнуть… И вот он бежал, и кровь бежала по его жилам, и становилось тепло, но силы были на исходе, и болели израненные ноги.

К счастью, оставленные наемниками лошади были близко. Обходя стороной страшного рыжего коня, Крысеныш обшарил седельные сумки. Нашел скатанный халат, суконные штаны, разорвал попону на обмотки для ног.

Невысокая серая лошадь протянула морду, и ее теплые губы ткнулись в самое ухо мальчика. Он ласково похлопал ее по шее. Потом отвязал от дерева, вскочил в седло и ускакал…

Отпустил лошадь в поля, когда впереди показались огни засыпающего села.

Веточка мёл двор, стараясь не думать. Но думал: что все-таки стало с теми людьми, которых он и Алмазник бросили умирать на гати?

И даже мысль о том, что отец одобрил бы его поступок, Веточку не утешала.

— Детей воруют! — Павел сгреб с парапета горсть свежего снега и мял его в руке, пока комок не стал твердым, как лед. Король размахнулся и запустил им со стены в поле, где искрился под солнцем свежевыпавший снег. — Крестьяне опять приходили жаловаться.

— И что ты думаешь делать?

— Я не знаю, Вадь, — взмах рукой, и в пропасть полетел, распадаясь на синие и золотые блестки, небольшой сугроб. — Они сидят в Торговцах плотно — не подступишься. Оборона организована хорошо, боеприпасы есть. Бог знает, сколько мы потеряем людей, если пойдем в наступление! А если вообще проиграем?

— Но ведь нельзя совсем ничего не делать. Они начали разбойничать. Теперь они воруют детей. Зачем им дети?..

— Я ничего не знаю! Но я должен что-то делать! Народ меня больше не любит. Ты помнишь, как они вопили от восторга на коронации? И где теперь эта любовь? Я король уже полгода, а что я сделал?

— Ты разрешил людям уйти из Выселок. Они вернулись домой и стали жить нормальной жизнью. Неужели этого мало? Их дети больше не умирают от болотной лихорадки. У них достаточно еды. Мы научим их жить и без особых способностей. Наши же все живут так!

— Этого мало, Вадим.

— Ты хочешь защитить крестьян от разбойников, я понимаю…

— Я хочу, чтобы они опять любили меня и верили мне. Без этого я никто. Я должен сделать что-то, чего они от меня ждут, пусть это даже будет что-то неправильное. Я…

— Это неправда.

— Это правда!

— Ты должен думать о них, и тогда они будут думать о тебе. Ты не обязан восхищать или поражать их чем-то. Ты должен потихоньку, очень медленно и осторожно изменять их жизнь к лучшему.

— Не знаю…

— Паш…

— Не знаю, я сказал! — Павел пнул каменный парапет так, что застонал от боли в ноге. Лицо его побагровело, на шее проступили жилы.

Длинный дубовый стол занимал едва ли не половину королевского кабинета. Обитые красным бархатом кривоногие кресла были отодвинуты к окну. Хмурые, задумчивые люди стояли вдоль стола, иногда переходили с места на место, разглядывая фортификационные агаты и карты, нарисованные Павлом на шелковых, натянутых на рамы, тканях.

— У пришлых заканчивается еда, — докладывал Авантюрин. — Они уже разграбили Яблоновку, Картофельное, Ельню… Вчера приходили жаловаться из Кузнецово. Но там напали только на два дома на окраине.

— А что же наши патрули? — Павел старался скрыть свое отчаяние, но чувствовал, что это у него не выходит.

— Людей у нас немного. Мы не можем предсказать, куда они направятся в следующий раз. Патрули ходят почти бестолку. Да и куда камни против их оружия — в открытом поле, с топорами, без защиты родных стен? Крестьяне прячутся, едва увидят бандитов. Кузнецы могут дать отпор — но с кузнецами пришлые особо и не связываются…

— Так, ладно, — Павел потер лоб. — А что с детьми?

— Раньше мы считали, что люди Алмазника тут не при чем. Ну, посудите сами, приходят ремесленники из предместья, говорят, что украли их ребенка десяти лет. Зовут ребенка Бриллиант, первый благородный камень в семье. Потом с такой же жалобой появляется обедневший дворянчик. Следом еще несколько. Всего-то человек двенадцать и было. Но сами знаете: это бывает, убегают дети из дома. Они могут уйти в Малышневку, могут заблудиться в лесу, пропасть в болоте. А теперь… Теперь приходится поверить, что эти исчезновения не случайны, — и Авантюрин развел руками.