Донован. Смею заметить, ваша честь, что очень уместно и правомерно спросить свидетеля, не подвергался ли он до сего времени судебному преследованию в связи с одним из упомянутых дел или не был ли он обвинен какими-либо федеральными чиновниками в совершении этих преступлений.

Судья Байерс. Я не понял, что вы спрашивали об этом.

Донован. Это единственное, о чем я хотел спросить, ваша честь.

Судья Байерс. Если ваш вопрос можно сформулировать так: «Не подвергались ли вы судебному преследованию за что-либо, о чем вы давали показания на этом процессе?», то я разрешаю задать такой вопрос.

Донован (глядя на свидетеля). Насколько вам известно, мистер Хэйханен, не подвергались ли вы судебному преследованию за что-либо, о чем вы давали показания на этом процессе? То есть, иными словами, не предъявлялось ли вам формальное обвинение в совершении преступлений в связи с тем, о чем вы давали показания?

Ответ. Насколько я знаю, нет.

Вопрос. Не скажете ли вы теперь, не было ли у вас Когда-нибудь до 6 мая 1957 г. разговора с каким-либо официальным лицом, работником полиции или еще с кем-нибудь о вашей деятельности в Соединенных Штатах или России? Ответ. Нет.

Затем я представил для опознания в качестве вещественного доказательства «А» написанное рукой Хэйханена заявление на тридцати семи страницах, которое он сделал для ФБР в мае и июне и которое мы впервые прочли вчера вечером. Оно было на русском языке, и к нему прилагался перевод на английский, который стал вещественным доказательством «Б». Свидетель так объяснил появление этой бумаги:

— Агенты ФБР просили меня описать мою жизнь, что я и сделал. Я писал это в своем номере в отеле. Я не успел написать это в один день, так как агенты ФБР допрашивали меня, и писал урывками, когда было время.

Судья, а за ним и Томпкинс, как только он сообразил это сделать, попросили меня назвать имя переводчика заявления, написанного Хэйханеном по-русски. Мне очень не хотелось это делать. Переводчиком был, конечно, подсудимый Абель, которого мы использовали для этого вчера поздно вечером.

Томпкинс. Прошу прощения, не скажет ли защита об этом свидетелю? Почему нельзя сказать свидетелю, кто перевел этот документ.

Донован. Ваша честь, я думаю, свидетель может ответить на мой вопрос: «Правилен ли перевод?»

Судья Байерс. Мистер Донован не хочет этого делать. Поэтому давайте уступим его желанию.

Донован. Могу заверить вас, что это сделал не я.

Затем я представил еще два дополнительных вещественных доказательства, под которыми стояла подпись «Юджин Никола Маки». Одним из них было заявление на получение паспорта, присланное из Хельсинки, а другим — документ об аренде магазина в доме № Ь’06 по Берген-стрит в Ньюарке. Хэйханен признал, что обе подписи принадлежат ему.

Вопрос. Насколько я понимаю, мистер Хэйханен, вы дали показания о том, что в феврале 1953 года ваша жена приехала к вам в Соединенные Штаты. Правильно ли это?

Ответ. Правильно.

Вопрос. И полагаю, вы дали также показания, что вы поженились в 1951 году? (Это было указано в заявлении на получение паспорта.)

Ответ. Правильно.

Вопрос. Не согласитесь ли вы также с тем фактом, что, в то время как вы заявили, что поженились в 1951 году, у вас уже были жена и ребенок?

Ответ. Согласен.

Вопрос. Это правда?

Ответ. Да.

Донован. Разрешите прочесть вам (из его же рассказа о своей жизни на тридцати семи страницах) следующее, что является вашим собственным заявлением, сделанным ФБР:

«Летом 1948 года я был вызван в Москву… для личной беседы с некоторыми коллегами и начальниками ПГУ (разведка). Я пробыл в Москве несколько дней… Со мной беседовал прежний начальник оперативного отдела, генерал-майор, занимавший должность начальника отдела ПГУ (Хэйханен назвал его Барышниковым)… Позже я дал официальное согласие вести разведывательную работу при условии, что смогу взять с собой жену и сына».

Вопрос. Это правильно?

Ответ. Да, и перевод тоже правилен.

Вопрос. Таким образом, как я понимаю из ваших показаний, вы свидетельствуете о том, что вы двоеженец.

Томпкинс (вскочив). Прошу, ваша честь!.. По моему мнению, его показания говорят сами за себя.

Судья Байерс (спокойно). Не думаю, что ему следовало бы комментировать юридический факт, вытекающий из его показаний.

Томпкинс. Мистер Донован цитирует из документа, относящегося к 1948 году?