Они сидели в стеклянных прозрачных стенах, мимо шли люди и с любопытством поглядывали в их сторону. Кто эта маленькая брюнетка, с ногами, поджатыми под себя, которая так пристально смотрит в лицо их босса. А для него под взглядом этих глаз мир вдруг сузился до размеров двух квадратных ярдов. Он смотрел в эти огромные карие глаза и вдруг спросил:

– Расскажи, какое платье ты купила.

– Красного цвета. – Она нервно сглотнула. – Эксклюзив. Заставит тебя выскочить из носков. Нокаутирует.

– Я надену две пары.

Оба немного расслабились, и атмосфера стала смягчаться.

– Это все хорошо. – Она вновь нахмурилась. – Но твоя семья… Я же сказала, что не смогу больше им лгать.

– Но это не ложь, Саския. Уже не ложь. Была раньше, но сейчас все изменилось. А почти помолвлены —это придумала Вера. Она любит такие слова. Но ты, может быть, не заметила, что мы уже спим вместе? И у нас тобой особенные отношения. У меня еще никогда ни с кем не было таких близких доверительных отношений. – И затаил дыхание, ожидая ее ответа.

Ее большие глаза приблизились, и в них он читал, что она ищет подвох в его глазах. Бедный ребенок. Мужчины так часто пользовались ее доверчивостью и добротой. Она заботилась о них, содержала, любила, но этим мерзавцам этого было мало – они хотели только брать, ничего не давая взамен.

Молчание затягивалось. Она решила разрядить атмосферу и свести все к шутке.

– Ого! Ты сегодня романтичнее, чем обычно.

Он рассмеялся. Права мать – Саския умела его развеселить.

Она тоже улыбнулась, трогательно и доверчиво, и это разбило его сердце. Кажется, ему пора забеспокоиться по этому поводу. В последнее время он стал слишком сентиментальным.

– Но почему у меня такое впечатление, что я должна все время переубеждать тебя в чем-то.

– Не огорчайся, съешь пирожок. – Он подвинул ей тарелку.

Она в ответ с негодованием округлила глаза, но, привстав, взяла один. Откусила и зажмурилась от удовольствия.

– Знаешь ты кто? Ты – настоящая задница, сплошная головная боль, Нейт Маккензи, вот! Я это сразу поняла, как только увидела тебя впервые. Поняла, но мне было тогда все равно, я ведь не собиралась спать с тобой.

– Ты тоже не подарок, Саския Блум.

Она усмехнулась:

– Так, может, нам окончательно сразить всех – взять и пожениться? Ты сможешь в дальнейшем оградить меня от различных проходимцев, которые могут появиться у моего порога, а я помогу тебе избавиться от многочисленных свах.

Она, конечно, шутила. Он понимал это. И все же на миг блеснула мысль о простоте такого выбора и решения проблем. Он получит ее общество, ее теплое тело и ее чувство юмора, которое так его веселит.

Но тут же в воображении возникла картинка – мокрое белье висит на перекладине в душе, потом бесконечные серии «Гордости и предубеждения». Капли красного лака для ногтей в раковине. И слезы. Эмоции, которые затопят его и не дадут возможности спокойной жизни.

«Если ты хочешь женщину – ты женишься на ней», – всплыли в памяти слова Гейба. Но у него от одной мысли о браке начинала зудеть кожа.

Он встал и, взяв ее за руки, заставил подняться.

– Уходите отсюда, мисс Блум, пока я не поймал вас на слове.

Она перебросила сумку через плечо и лукаво улыбнулась ему.

– Не удивляюсь, что ты отлично ведешь дела и уговариваешь всех в свою пользу. Еще немного – и я бы поверила.

Он проводил ее до двери. Она попыталась заправить свои локоны под шляпу, но безуспешно, они не слушались и падали завитками на плечи. Заметив полоску обнаженной талии, Нейт не выдержал и дотронулся до теплого тела. И его сразу охватило желание прижать ее к себе и не отпускать.

Но он дал ей уйти, и она ушла, не оглянувшись.

– У меня вдруг возникла ужасная мысль.

Она улыбнулась, слушая в трубке его рокочущий голос. Зажав трубку между щекой и плечом, она отодрала очередной кусок линолеума от кухонного пола.

– Говори.

– Осталось немногим больше недели, а я еще не купил свадебный подарок. Я уже устал от этих свадеб.

Она сняла рабочие перчатки и присела на красный пластиковый стул в уголке кухни.

– И почему ты обратился ко мне?

– Ты женщина.