– Старый дурак, - прошептал генерал, - я не должен был привозить тебя сюда, я не должен был позволять отравлять твою душу. Мне нужно было сразу подать в отставку и уехать подальше от столицы, чтобы ты росла чистой наивной девочкой. Впрочем, ты такой и выросла. Но ты могла носить банты и кружева, а не мундир и сапоги. Могла бегать по зеленому лугу за бабочками, а не лезть в пруд с гадюками, доказывая, что ты достойна носить фамилию Хард. Это я не достоин зваться твоим отцом.

Генерал утер одинокую слезу и встал с постели. Он прошелся к окну, все так же держась за грудь, посмотрел на предрассветный город и расплакался. Суровый вояка чувствовал свое бессилие, чувствовал страх за юную девушку и впервые чувствовал, что стар. Неожиданно за стеной раздался легкий шум, словно кто-то подвинул кресло. Генерал обернулся к двери из спальни, снова прислушался, а потом пошел к кабинету. Он взялся за ручку двери, потянул на себя и вдруг почувствовал покой. Боль в груди отпустила совершенно, сердце начало биться размеренно и четко. Генералу показалось, что он скинул разом лет двадцать, так легко ему стало. "Может я умер?", - подумал он.

– Доброе утро, генерал, - раздался негромкий, но глубокий голос, от которого появилось невольное благоговение.

– Кто здесь?
– настороженно спросил Лорин Хард, но чувства, что молодой мужчина в кресле предоставляет угрозу, не возникло. Ощущение покоя усилилось еще больше.
– Кто вы?

– Повелитель степей, сын гор хан Таймаз, - представился ранний визитер.

– Хан?
– генерал невольно протер глаза, вглядываясь в странного гостя.

У мужчины были короткие черные волосы, чуть раскосые черные глаза, сквозь которых на генерала, как ему показалось, смотрела сама вечность. Тонкие аристократичные, дышащие благородством, черты лица визитера внушали уважение и убежденность, что этот молодой мужчина имеет право повелевать. Царственность прослеживалась и в его осанке, и в том, с какой ненавязчивой небрежностью он сидел в кресле, будто это был трон. Темно-красная шелковая рубаха оказалась единственным цветным пятном в черном одеянии хана. Генерал видел среди степняков похожих на этого мужчину людей, но это было раз или два за всю его карьеру. И оба раза это были почти дети, не старше его выпускников кадетов. И все же степняк здесь, в самом сердце орнийского королевства... Вдруг Лорин Хард вздрогнул.

– Ана, - прошептал он.

Хан Таймаз кивнул и указал на соседнее кресло. Генерал стремительно прошел к нему и почти упал, с волнением смотря на незваного гостя. Мужчины некоторое время рассматривали друг друга. И если на лице генерала явно отражалось волнение, то хан был совершенно спокоен.

– Ваша дочь жива, генерал, - сказал он, наконец, - жива и здорова. Над ней не было свершено насилия, ее не унизили и не заставили делать то, что ей бы не понравилось.

– Вы хотите выкуп? Я готов отдать все, что у меня есть, - выпалил генерал.
– Верните мне дочь.

Степняк усмехнулся, усмешка получилась грустной, и отрицательно покачал головой.

– Мне не нужен выкуп, генерал, и я не верну вам дочь, - сказал он.

– Вы сделаете из моей девочки наложницу?
– вспыхнул Лорин Хард.
– Моя Ана достойна другой судьбы!

– Наложницу? Нет, - хан снова покачал головой.
– Солнышко для меня намного больше, чем красивое тело.

– Но что тогда с ней будет?
– тихо спросил генерал.

– У нас с ней общий путь, так сказали звезды, так чувствую я, - ответил Таймаз.
– Но я не трону ее, пока она сама этого не захочет, пока не признает, что я нужен ей так же, как она мне.

– Но у нее может быть другой путь, - не согласился Лорин Хард.
– Нужно дать ей возможность выбрать самой.

– Ты не понимаешь, старик, - хан чуть наклонился, - у нее нет выбора, как и у меня. Судьба, генерал, она решает все еще до того, как мы оглашаем этот мир своим криком. Однажды судьба уже подтолкнула меня к маленькой рыжей девочке с большими синими глазами. Но тогда я не увидел знака. И спустя столько лет она вернулась ко мне.

– Однажды?
– генерал удивленно посмотрел на визитера, но он всегда славился умением делать быстрые верные выводы.
– Тот самый степняк, что пожалел Солнышко и спрятал от своих.

Хан согласно едва заметно кивнул. Генерал с большим интересом начал рассматривать своего гостя.

– Пожалейте ее еще раз, великий хан, - едва слышно проговорил Лорин Хард.
– Отпустите.

– Ты все равно ничего не понял, генерал, - устало вздохнул повелитель степей.
– Если Солнышко вернется, она уже не найдет покоя, будет угасать день ото дня. Между нами появилась связь. Не та, - усмехнулся хан, заметив, как дернулся генерал, - я же сказал, что не трону солнце души моей, пока она не будет готова к этому. Это связь душ, она начала чувствовать меня.

– Не понимаю, - слегка раздраженно сказал генерал.

– Неважно, - хан отмахнулся.
– Просто поверь, твоей дочери будет легче со мной рядом. Я пришел лишь потому, что она волнуется за своего отца. Теперь твое сердце не будет болеть. Она может быть спокойна.

– Я больше никогда ее не увижу, - вдруг отчетливо понял генерал.

– Такова судьба, старик, - кивнул хан и поднялся с кресла.

– Я буду искать свою дочь!
– воскликнул Лорин Хард.

– Твое право, генерал, - в голосе хана было равнодушие.
– Но помни, дорога, построенная на крови, не приведет к звезде твоей цели. Лишь чистое сердце найдет путь.
– произнеся эту странную фразу, хан вышел из кабинета.

Генерал некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, затем перевел взгляд на стол и вздрогнул, там лежал медальон его дочери, стандартный медальон кадета, с указанием имени и фамилии, а так же принадлежность к королевскому кадетскому корпусу. Лорин Хард сжал медальон в руке и побрел к спальне, не задумываясь, почему не слышно шагов хана, спускающегося по лестнице, почему не хлопнула входная дверь. Неожиданный визитер будто растворился в воздухе, как только покинул генеральский кабинет...