Облегченно засмеявшись, она уткнулась лицом в его плечо.

— Ты находишь это смешным?

— Я нахожу это замечательным. — Она взяла его за подбородок, провела большим пальцем по колючей щетине, которую он наверняка сбреет перед тем, как лечь в постель. Она была темнее, чем волосы, делала его грубоватым, похожим на злодея. — Я хочу, чтобы у нас был такой брак, как у Клэр с Вестклиффом. Ты дал мне надежду, что в конце концов у нас это получится.

— Клэр с Вестклиффом? Нет, ты ошибаешься.

— Не ошибаюсь. Когда они смотрят друг на друга… сразу видно, как они друг друга любят.

— Он женился на ней из-за ее приданого.

— А ты женился на мне из-за своего сына. — Она покачала головой. — Но ты прав. Не нужно было мне говорить об этом.

Она снова села к нему спиной, и он прижался губами к впадинке на ее шее.

— Мы навестим их на Рождество, — тихо промолвил он. — Если только ты не предпочтешь остаться здесь.

Она бы предпочла. Здесь ей было хорошо, она чувствовала себя в безопасности. Уезжать ей не хотелось. Но все время прятаться в этом поместье они не могли.

— Нам нужно встречаться с твоими родными. Встретим Рождество, как полагается, в семейном кругу.

Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.

— Ах, Мерси, прости меня. Я забыл. На прошлое Рождество, мы оба, наверное, были в Крыму.

Кивнув, она провела рукой по его бедру, почувствовав ладонью шрам. Хорошо, что сейчас можно было к нему прикасаться, не причиняя ему боли.

— Каким оно было?

— Холодным. Невеселым. Мы работали в госпитале по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Я ужасно устала. Было уже поздно. Во время очередной перевязки я вдруг сообразила, что сегодня Рождество и запела «Тихую ночь». И все в отделении подхватили. Я не смогла сдержать слезы.

— Меня там тогда уже не было?

— Да, ты вернулся в свой полк. Но я думала о тебе. Мысленно пожелала удачи. — Она усмехнулась. — Помню, я тогда загадала, чтобы мы оба следующее Рождество встретили дома. Наверное, в своих желаниях нужно быть осторожнее.

— Что ты хочешь на Рождество?

Она развернулась, раздвинув его ноги.

— Чтобы оно запомнилось.

— Зная свою семью, это я тебе обещаю.

До Лайонс-плейса было два дня пути в экипаже, и Стивен организовал поездку так, чтобы приехать поздно вечером накануне Рождества.

— Так значит, поместье это принадлежало твоему отцу, — сказала Мерси, то и дело нетерпеливо поглядывавшая в окно.

— Я здесь почти ничего не помню, — ответил Стивен. — Два года назад я приезжал сюда. Мы пили чай с Клэр на террасе.

Именно на этом его память остановилась. Сердце Мерси затрепетало. Что, если возвращение туда вернет ему воспоминания? Что, если он посмотрит там на что-нибудь, и два переходных года пролетят в его мозгу, как страницы книги, перелистываемые в поисках нужного абзаца?

Он сидел напротив нее и Жанетт, придерживая спавшего рядом на сиденье Джона. Как Джону удавалось спать, Мерси не могла понять, но он проспал практически всю дорогу.

— Я считаю своим домом поместье Айнсли, а не это место, — продолжил Стивен.

— А ты помнишь своего отца?

— Нет. — Он почесал подбородок. — Похоже, у меня привычка такая — ничего не помнить.

Заявление это было довольно безобидным, и Мерси не сомневалась, что Жанетт не поймет скрытого смысла его слов. Время от времени он задавал ей вопросы о Крыме, но она отвечала уклончиво, как будто не придавала этому значения, хотя догадывалась: он надеется, что ее ответы заставят его хоть что-то вспомнить. Она не уставала повторять, что забытое им не имеет никакого значения, однако он все время пытался ухватить ускользающие от него воспоминания.

— Наверное, здесь и Айнсли будет, — сказала она, чтобы сменить тему.

— Несомненно. Мать. Лео. Возможно, Линнфорд с семьей. Айнсли послал им на юг Франции письмо с просьбой приехать.

— Мне будет очень интересно с ним встретиться. Он ведь наверняка тоже занимался твоим воспитанием. Он был хорошим опекуном?

— Мы не очень-то с ним ладили. Думаю, и родной сын не расстраивал бы его чаще, чем я.

— Но я уверена, что твое геройство в Ускюдаре искупило любые разочарования, которые ты заставил его испытать.

— Я не был героем, Мерси.

— Нет, был.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты бывала на передовой?

— Нет, но я слышала рассказы о тебе от многих раненых, которых мы лечили. — Тут она раздосадовано вздохнула. — Что же это? Я дала себе слово больше не говорить о войне, а сама продолжаю.

— Неудивительно. А что касается Линнфорда, ты наверняка найдешь его весьма приятным человеком. Вся его семья — очаровательные люди.

Карета свернула с главной дороги, и по спине Мерси пробежал холодок.