Наконец Птенец Куропатки поднял лицо. Глаза его были залеплены снегом, а по скулам скатывались тонкие струйки воды.

— Ты пожиратель мяса! — рассердился Мизинец. — Ты не охотник!

Злые, обидные слова словно разбудили юношу. Если бы это случилось в стойбище, он бы наверняка бросился на Мизинца с кулаками, но сейчас было не до этого. Он торопливо стер с лица снег и уставился вниз. Глаза его заблестели.

— Будет большой праздник Поедания! — с восторгом сказал он.

— Тише, ты!

Молодые люди замолчали, неотрывно глядя на дно ущелья. Охотники сновали вокруг медвежьей туши, и каждый был занят одному ему известным делом. Евражка взял тонкую палку и, раскрыв зверю пасть, упер ее в челюсти. Окровавленный язык Страшного вывалился наружу, и охотник бережно затолкал его обратно.

Охотники проворно забросали зверя стволами деревьев, ветками и, так же молча привязав лыжи, торопливо пошли прочь.

— Бежим! — сказал Мизинец. — Надо успеть в стойбище раньше их.

Только сейчас поняли юноши, как они озябли. Руки и ноги слушались плохо. Солнце ушло за дальние горы, и на землю легла холодная тень. Хотелось есть.

Закинув за спину луки, отталкиваясь древками копий, они быстро заскользили между деревьями по своему следу. Отворачивая лицо от жгучего ветра, Мизинец думал о том, как они вернутся в стойбище, и женщины дадут им по куску мерзлой оленины. От мяса станет тяжело и тепло в желудке, а потом тепло разольется по всему телу и придет крепкий сон. Сейчас же надо было спешить, чтобы засветло вернуться в стойбище. Люди Края Лесов боятся ночи и одиночества.

Проснулся утром Мизинец от громких гортанных голосов. Женщин в жилище не было. Он понял — в стойбище уже все знают о том, что охотники убили медведя, и именно потому исчезли женщины. Они собрались сейчас в одном шатре и не смеют из него выйти, чтобы не помешать мужчинам.

Протерев глаза кулаками, Мизинец разглядел в сумраке жилища две фигуры, сидящие у тлеющего костра. Это были Толстяк и Обглоданная Кость. Обглоданная Кость был самым древним стариком рода. О нем уже почти никто не вспоминал в стойбище, потому что он редко выходил из жилища и давно должен был умереть. Но два последних лета охотники убивали много оленей, и мяса хватало даже ему. Целыми днями он лежал у огня, укрывшись грудой шкур, и дрожал: кровь в его жилах остыла так сильно, что ее не могло согреть даже пламя костра.

— Обглоданная Кость, — почтительно говорил Толстяк. — Ты самый старый человек нашего рода…

— Да, — соглашался тот, и голова его мелко тряслась. — Ты говоришь правду.

В тусклых глазах старика красными точками отражались угли костра, но сами глаза были мертвы и безрадостны, как осеннее небо. Это значило, что Обглоданная Кость слишком долго задерживался на земле, и ему пора уходить или к Верхним Людям, или в подводный мир к Людям Узкой Косы, что лежит меж двух морей, и на которую вылезает много морского зверя.

Мизинец слушал Толстяка. Он знал: именно так положено вести разговор с самым старым человеком рода. Нашедший жилище Страшного и убивший его должен начинать и вести разговор издалека.

— Я ходил в лес… — осторожно продолжал Толстяк.

— Да, да… — согласно кивает головой Обглоданная Кость. Мизинец видел: старик совсем не понимает, о чем хочет сказать ему охотник.

— Я видел много разных следов…

— Хорошо… Хорошо…

— Надо мной кружили вороны…

— Священная птица… — пробормотал старик.

— Вороны летали совсем низко и хотели сесть на снег… Обглоданная Кость встрепенулся. Взгляд его стал осмысленным.

— Ты убил!..

Толстяк в испуге вскинул руки и заслонил глаза ладонями. Через некоторое время он сказал:

— Я хочу подарить его тебе.

Охотник не произнес слово «медведь», чтобы не навлечь гнев духов.

Морщинистое, бурое лицо старика осветила счастливая улыбка, руки стали шарить по коленям, по вытертым штанам.

— Я принимаю твой дар! — закричал он. — Я пойду в лес!

Неведомо откуда Обглоданная Кость выхватил большой каменный нож с зазубренным лезвием, и рука, в которой он сжимал его, сразу перестала дрожать.

Услышав ликующий крик, в жилище вползли двое мужчин и, подхватив старика под локти, поставили его на ноги.

Мизинец и Птенец Куропатки вместе со всеми выбрались из шатра и, привязав лыжи, теперь уже как равные отправились вместе с охотниками к лесу, к туше убитого медведя. Обычай рода повелевал им поступить так.