– Знаний. Я хочу знать, зачем вы здесь и как долго пробудете. Я хочу знать, насколько вы безопасны для Ура.

– Я не могу сказать, зачем мы здесь. Это семейное дело, не имеющее отношения к конфликту Ура и Лютеции. Но даю слово, лейтенант: это не нанесет никакого урона интересам Блистательного здесь, в Наоле. Это наши дела. Если хотите… - Ришье усмехнулся, но глаза оставались холодными.
– …дела Выродков. Дайте нам несколько дней - мы закончим с ними и уедем.

– Выньте наконец серебряную ложку из задницы, Ришье!
– сказал Кегнит, уже не скрывая раздражения.
– И послушайте меня. Пока вы играете в свои дурацкие игры Выродков, здесь скоро начнется война. Настоящая война. На которой буду сражаться и умирать тысячи людей, настоящие люди, патриоты Блистательного! Неужели вы…

– Причем тут патриотизм? Вы обращаетесь не к той компании, - в голосе Ришье проскользнуло раздражение.
– Дайте мне неделю, Джеймс!

– Нет! Зачем вы здесь?

– Зря вы упрямитесь. Четыре дня!

– Нет, - Кегнит откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Пока не узнаю… не дам вам даже закончить этот завтрак.

Молодой Малиган вздохнул.

– Вы упрямы до отвращения. Я думал, тайная служба привлекает людей более гибких.

– Иногда приходится проявлять настойчивость.

– Я не могу вам сказать, Джеймс. При всем уважении к интересу Второго департамента. Могу только намекнуть: нам нужно найти… одну вещь.

– Вещь?

Интуиция подсказывала Кегниту, что под термином “вещь” Малиган подразумевал нечто большее.

– Именно.

– И больше вам добавить нечего?

– Нечего.

– Тогда именем Его Величества я арестую вас и ваших родственников.

– Отвагу дерзких излечит лишь время… - устало процитировал Ришье одну из новомодных пафосных пьес о героизме и предательстве.
– Вы делаете ошибку, недооценивая барона.

– Наол - важный стратегический пункт для протектората, и многое завязано на отношениях с его светлостью герцогом Наольским. А он в последнее время итак не горит любовью к Блистательному и Проклятому, учитывая перспективу войны, которая разорит его земли, - присоединился к нему Фер.
– Вы добавите бочку дегтя в эту нелюбовь, когда настроите против себя барона, чей отец был близким другом герцога. В то же время наш арест не продлится долго, учитывая отсутствие у вас каких либо юридических оснований. А главное, он соответствует нашим интересам - задержаться в городе. Мы испытаем временные неудобства и не потеряем ничего. Вы рискуете потерять карьеру.

На протяжении всей этой тирады Кегнит молчал, буравя глазами то одного, то другого Малигана. Оба спокойно выдержали дуэль взглядов.

Наступила пауза, которая тянулась очень долго, нарушаемая только раздраженным сопением Корта. У палача Выродков чесались кулаки.

Кегнит напряженно думал, не пытаясь скрыть работу мысли за пустопорожними фразами или отвлекающими жестами.

Все стремительно обострялось и усложнялось. Сейчас происходящее уже не частное дело кучки дворян и одного мастер-лейтенанта. Тут все серьезнее.

Второй департамент Блистательного и Проклятого против клана Малиганов.

И где-то в доме бродит чертов вампир! Возможно, какой-нибудь отставной кровопивец из диверсионных отрядов Белого Герцога, наводивших такой ужас на лютецианцев. В сочетании с палачом кланов - бомба, которой можно подорвать целый форт.

Или даже город размером с Наол.

Наконец, Джеймс Кегнит нарушил молчание.

– Ваши слова, Генри, звучали так, словно вы хотели мне что-то предложить.

Генри Уильямс, граф Тассел, он же Ришье Малиган, известный как капитан наемной роты Лисий Хвост, поднял голову и усмехнулся.

Так мерзко, что у мастер-лейтенанта пробежал по спине холодок.

– То же, что предлагал чуть раньше мой дражайший дядюшка Корт… - зеленоватые глаза бывшего графа словно заледенели изнутри.
– В задницу шахматы, мессир Кегнит. Давайте займемся массовыми убийствами.

*

Сержант Бергман напрягся как пружина.

– Ч-что?

В желудке мастер-лейтенанта образовался огромный, угловатый кусок льда.

– Убийствами, мессир граф?
– повторил он негромко, больше для того, чтобы выгадать время. Прикинул, успеет ли дотянуться до шпаги, лежащей перед Ришье… увы, шансов немного.

Напряжение как натянутая струна.

Ришье улыбнулся. Зеленоватые глаза вдруг оттаяли, он слова стал обаятельным бездельником Тасселом:

– Нет-нет, не взаимными, мой дорогой Джеймс. Я предлагаю вам сделку. Договор. Взаимное обязательство. Вы поможете мне убить несколько человек и забрать то, ради чего нам пришлось покинуть Ур и забраться в эту дыру. А мы покинем город в течение двух дней.

Он даже поднял два пальца в воздух.

– И перестанем быть вашей головной болью.