— Хочешь, я найду тебе лошадиную голову, Джорджи? Попрошу своего старика. Он ведь у меня извозчик, у него в неделю наберется больше дохлых кляч, чем мучеников на небесах.

Паренек с благодарностью улыбнулся, и Энн отослала его домой, пообещав встретить завтра перед рассветом у таверны с лошадиной головой в тележке.

Энн принесла еду и рейнвейн для Торнтона, не обратив внимания на его неодобрительный взгляд, брошенный на бутылку, наполненную лишь наполовину, да еще с осадком. Усевшись на пятое, незанятое место, она повернулась к Брадлоу, который тихим голосом рассказывал про нанятый для их перевозки корабль.

— Капитана зовут Кугин, — говорил он, протыкая колбасу ножом. — По рождению он голландец, но только в том смысле, что его мать обрюхатил какой-то йомен из тех мест. Теперь у него нет родины. Трудится на пользу своих карманов и верен только им. Человек проверенный. Он возит в колонии порох и кремень уже лет десять или даже более и никогда не задает лишних вопросов. У него трехмачтовое судно, а экипаж всего человек десять.

Тут Бейкер поднялся со словами:

— Блад заплатил за пятерых, и он узнает, если на борт взойдут только четверо. Пятого-то теперь где взять?

Бейкер заговорил впервые, и Энн поразил его нежный голос. Она представила себе, сколько раз ему приходилось так мягко и рассудительно задавать вопросы несчастному, который под пытками орал ему прямо в лицо в предсмертной агонии.

— В живых осталось не так много, — сказал Брадлоу, — если брать тех, кто не сидит в тюрьме и сгодится для нашего предприятия. Есть, к примеру, Пиллатер. — Он оглядел присутствующих, но, не заметив ни одобрения, ни возражения, продолжил: — Или Нокс? — Брадлоу посмотрел на Хэммета, который пожал плечами и покачал головой. — Бог ты мой! Ну тогда Маркем.

— А-а-а... — задумчиво протянул Бейкер и тряхнул головой.

— Ну и черт с вами совсем, — пробормотал Брадлоу. — Будем действовать вчетвером, а Бладу вернем лишнюю долю.

— Нас четверо, а там всего-то один паршивый колониальный фермер... — фыркнул Торнтон.

Огромная ручища с ножом потянулась к тарелке Торнтона, и остатки колбасы перекочевали на острие ножа, с которого закапали жирные капли прямо на бархатные панталоны молодого человека. Пораженный Торнтон с возмущением уставился на Хэммета, а тот отправил кусок колбасы себе в рот. Некоторое время он задумчиво жевал, а потом проурчал громовым голосом:

— Он большой человек. Большой, очень большой. — Затем острием ножа указал на Торнтона и со всей серьезностью добавил: — А ты маленький.

Брадлоу хохотнул, похлопав Хэммета по спине, и быстро обратился к Торнтону, схватившемуся было за эфес шпаги:

— Уймись, Эдвард. Знаешь, что значит три монашки и конь? Это значит, что коню предстоят тяжелые скачки. — Улыбка сошла с лица Брадлоу, и он с серьезным видом посмотрел на молодого человека. — Ты здесь, парень, новичок. Сиди тихо, слушай внимательно — и получишь свои денежки живой и здоровенький.

— По-моему, путешествие через океан будет опасное, — вдруг вмешалась Энн, как будто размышляя вслух. Ее голос словно прорезал туман зависшего над столом напряжения, и она пристально оглядела залу: в ней остался лишь один человек, тот, что спал у огня. Энн понизила голос до натужного шепота: — Кто знает, что случится на волнах, когда корабль бьет и качает. Можно ведь и за борт свалиться.

Брадлоу с улыбкой взял ее за руку:

— Что ты такое говоришь, Энни, душа моя?

— Я говорю, что пятеро сядут на корабль, а четверо сойдут на берег.

Она оглядела сидевших за столом, но, когда ее взгляд упал на Торнтона, тот произнес, усмехнувшись:

— Будьте с ней осторожнее, ребята, эта баба вам кое-что оттяпает своим передком.

— Они-то, по крайности, сумеют воткнуть что надо и куда надо, — огрызнулась Энн.

Торнтон нахмурился, глядя в кружку, а Брадлоу похлопал Энн по руке.

— Продолжай, — сказал он.

— Что, если я найду человека на место пятого? Ему и платить не придется, Я даю вам пятого, и мы делим на всех его долю. — Энн повернулась к Торнтону и многозначительно произнесла: — Причем поровну.

— Бладу это не понравится, — сказал Брадлоу.

— Блад ничего не узнает, — ответила Энн, оглядев стол.

Каждый из собравшихся согласно кивнул.

— Он всегда все знает, — скорбно пробормотал Хэммет, подбирая крошки со стола и облизывая пальцы.

Когда Брадлоу дал всей компании сигнал уходить, хозяйка заметила, что у огня больше никого нет, а за тем, кто спал, как раз закрывается дверь. Поднимаясь с табурета, Бейкер ткнул пальцем в кролика и вежливо спросил:

— Можно, я возьму кролика для жены?