— Согласен. Переоденемся и двинемся на пляж, будем изображать из себя неразлучную пару.

— Билли, ты не боишься испортить свою репутацию? Еще чего доброго подумают, что ты гомик.

— Ради успеха дела, Чак, чего не сделаешь, на какие жертвы не пойдешь.

Билли быстро распаковал саквояж, выбирая то, что нужно было ему немедленно.

Вскоре дверь отеля отворилась, Чака и Билли трудно было узнать. У каждого на лице красовались солнцезащитные очки, на головах — легкомысленные кепочки, выцветшие шорты плотно облегали широкие бедра Билли. Он был совсем незагорелый. Билли покосился на смуглые ноги Чака.

— Что ты такой черный?

— Не знаю, — пожал плечами Чак, — я всегда такой смуглый.

— Может, в твоих жилах течет туземная кровь? — поинтересовался Билли.

Чак промолчал. Но Билли не унимался.

— Ну скажи, может, в самом деле ты на какую-то часть туземец? И поэтому, Чак, ты мне так нравишься.

— Отвяжись, придурок, — зло бросил Чак и ступил на песок пляжа.

Пройдя ярдов двести, мужчины остановились возле двух близко лежащих камней.

— Вот сюда, в щель, очень удобно смотреть, — заметил Чак, — давай расположимся здесь.

Билли расстелил купальные халаты и улегся. Он вытащил из сумки тяжелый бинокль и, обмотав его полотенцем, приложил к глазам.

— Идиот, куда ты смотришь? — сказал Чак. — Они же там.

— А я, — говорил Билли, лежа на спине, — рассматриваю в бинокль большой палец своей ноги.

— Ты что, Билли, совсем рассудком тронулся? Не можешь смотреть на него не через оптику?

Билли завелся. Он патетически сказал:

— Мой палец выглядит потрясающе, особенно большой. В бинокль он выглядит пальцем Бога. Представляешь себе, Чак, обнаженный великан невинно взирает на мир.

Билли пошевелил пальцем.

— Чак, он здоровается со мной. Смотри, здоровается. Вон как раскланивается.

— Лучше бы ты занялся делом, — проворчал Чак.

— Хочешь, — Билли повернул бинокль, — я буду рассматривать пальцы твоих ног?

— Что? Для этого нужно было так далеко ехать? Чтобы лежать и рассматривать пальцы ног друг у друга?

— Да нет, Чак. Такое в Сиднее мне никогда бы не пришло в голову. Ты что, боишься? Чего ты поджал пальцы? Ладно, Чак, я тебя понимаю, тебе неловко, что я так уставился на твои ноги, ведь пальцы ног — это что-то глубоко личное, интимное.

— Мне уже все равно, — раздосадованно сказал Чак, — делай, что угодно. Ты меня достал.

— Ну ладно, Чак, не расстраивайся, это я просто так, — Билли перевернулся на живот и направил бинокль в расщелину между камнями.

— Что ты видишь? — вполголоса спросил Чак.

— Теперь я смотрю на пальцы ног наших подопечных.

Чак тихо выругался.

— Ты точно, Билли, придурок. Зачем я только с тобой связался?

— Может, я и придурок, но стреляю без промаха. Кстати, я тебе, кажется, говорил: пальцы на ногах — очень интимная вещь. По ним обо многом можно догадаться.

— Так это Стефани или нет? — не выдержал Чак.

— Конечно, она — я сперва посмотрел на ее лицо, а теперь смотрю на пальцы. Пальчики, должен тебе доложить, очень красивые, совсем не такие искривленные обрубки, как у тебя.

Чак посмотрел на короткие искривленные пальцы на ногах Билли. Тот, заметив это, тут же засунул ноги в песок и принялся рассуждать:

— По пальцам, Чак, можно судить об общественном положении. Мне даже не стоило глядеть на лицо этой женщины, чтобы сказать, богата она или нет. Я даже могу сказать тебе больше, она богата от самого рождения.

Чак удивленно посмотрел на Билли.

— Ну ты прямо Черный Паук.

— Конечно. От хорошей обуви пальцы не портятся. А хорошую обувь может позволить себе носить только богатый человек. Если ты, Чак, пару лет походил в дешевой обуви, то твои пальцы испорчены окончательно. И теперь их уже ничем невозможно исправить. У людей, которые внезапно разбогатели в зрелом возрасте, по пальцам ног сразу видно, что богатство у них недавно. Вот, кстати, и пример — мистер Кински.

— Дай мне бинокль, — попросил Чак.

— Погоди, я еще не насмотрелся.

— А что ты разглядываешь сейчас?

— Сейчас, Чак, я поднялся немного выше — я разглядываю колени, они тоже великолепны, округлые, не выступают и, наверное, очень мягкие на ощупь. Тело. О, какой ровный загар. А бедра… Чак, они не поддаются сравнению. Разве что с бутылкой виски?

— По форме или по удовольствию? — спросил Чак.

— Ты знаешь, Чак, и то, и другое.

— Ладно, комментируй дальше, — Чак вроде как смирился со своей долей.