— Сейчас засыплю и голову.

— Не надо, я могу задохнуться.

Стефани рассмеялась, но смех прозвучал несколько натянуто. Джон сидел рядом с ней и пересыпал песок из ладони в ладонь. Почему-то он не знал, что сказать Стефани, а та повертела головой, потом попросила:

— Прикрой мне глаза полотенцем.

Джон послушно выполнил ее просьбу. Из-под полотенца она поблагодарила его. Ткань была влажной и слегка холодила лоб.

Взгляд Джона остановился на ее полуоткрытых губах. Ему хотелось поцеловать их, но он не знал, как она отреагирует в данную минуту. Тогда он вскочил, протянул руку к ней и сказал, что сейчас извлечет ее из-под песка.

Но Стефани не пожелала этого. Тогда Джон вновь улегся на живот рядом с ней и погладил ее плечо, которое выглядывало из-под песка, потом шею.

Стефани попросила:

— Джон, приласкай меня под песком.

Рука Джона тут же скользнула ниже и углубилась к ее груди. Он ласково охватил одно полушарие ладонью. Грудь была мягкой и горячей и столь чувствительной, что Джон даже вздрогнул. Он принялся гладить ее живот.

Джон ласкал ее, и Стефани так опьянела от ласк, что начала подрагивать. Она почти бредила от удовольствия. Джон почувствовал, как ее рука легла на его бедро.

— Стефани, тебе не кажется, что нам бы стоило отойти подальше от отеля? Когда ты загорала полностью обнаженная, это еще полдела, но теперь…

— Джон, мне так хорошо, позволь мне не думать ни о чем другом, кроме как о нас. Мы с тобой вдвоем, и это так прекрасно. Забудь обо всем.

Она вновь повела рукой по его телу.

— Стефани, может, все-таки уйдем подальше?

— Ты боишься? — рассмеялась женщина.

— Нет, но у меня появилось ощущение, что кто-то подглядывает за нами.

— Конечно, — протянула она, — знаешь, как интересно наблюдать со стороны за нами? Мы ведем себя как дети.

— Да нет, Стефани, по-моему, в нашем поведении слишком мало детской непосредственности.

— Это в тебе-то мало непосредственности? — Стефани села и отряхнула песок с груди и плечей. — Уж чего-чего, а этого хватает и даже с излишком.

Она обхватила Джона за шею и повалила его на песок.

— Джон, я хочу сейчас и здесь.

— Не надо, — Джо попытался освободиться.

— Ну и пеняй на себя, — обиделась Стефани, — по-моему, кто-то обещал мне ни в чем не отказывать.

— Стефани, давай отойдем подальше…

— Ты еще скажи, давай пойдем в отель, ляжем в кровать, задернем шторы и выключим свет. Зачем тогда нужно было уезжать из Сиднея? Все это могло происходить и там.

— Может, ты и права, — сказал Джон, вновь засыпая Стефани песком.

— Нет, так не пойдет, Джон, давай закопаемся вместе, тогда нас никто не увидит.

— Боюсь, в песке у нас ничего не получится.

— Давай все-таки попробуем.

— Лучше уж в воде, — Джон поднялся и пошел к океану.

Стефани некоторое время ждала, когда он вернется, но тот остановился у самой кромки прибоя и, не оборачиваясь, смотрел на горизонт.

— Джон! — позвала его Стефани. — Я тебя люблю. Я хочу, чтобы нам всегда было хорошо так, как сегодня.

— Я тоже хочу этого! — не оборачиваясь, крикнул Джон.

Чак опустил бинокль и положил голову на руки. Ему страшно не хотелось убивать эту женщину.

Чак посмотрел на часы и подумал: «Где же Билли? Что он там возится? Уже давно должен был вернуться. Может, что случилось?»

— С приятными вещами иногда не следует спешить. — Даже ужасное бывает приятным. — Третья мысль Билли обещает быть удачной. — Дирижеры носят не смокинги, а фраки. — Сентиментальность приходит с годами. — Роковая полоса: океан, пляж, болото, заросшее тростником. — Выстрел! А где же отдача? — Выстрел точен, но не смертелен. — Работа — работой, но нужно иногда и отдыхать.

Чак собрал вещи и, ускоряя шаг, направился к отелю.

А Билли в это время уже сидел в баре. Он был страшно доволен собой и поэтому очень хотел выпить. За стойкой стояла молодая девушка, она протирала стаканы и переставляла бутылки.

— Что-нибудь желаете? — спросила она у Билли, но тут же спохватилась.

Взгляд Билли был слишком красноречив.

— Да, я давно должна была сообразить, что вам хочется выпить.

Девушка повернулась к бутылкам.

— Ромовый коктейль? Из белого и красного?