— Какой-то ты сегодня вялый, — Билли попробовал расшевелить своего приятеля.

— Мне так больше нравится.

Билли насторожился.

— А может, ты позвонил домой? Плохие известия? А, Чак?

— Да нет, никуда я не звонил… Я бы почувствовал, если бы дома что-то случилось. А так, ты видишь, я спокоен.

Чак выставил вперед руку и показал пальцы, которые даже не подрагивали.

— Это не аргумент, — поджав губы, сказал Билли. — Я тоже могу что-нибудь выставить. И оно дрожать совсем не будет.

— Это ты выставишь в другом месте! Меня такими вещами не заинтересуешь, Билли.

Билли, поняв, что к Чаку сейчас лучше не приставать, повернулся к Луизе.

Девушка до этого искоса смотрела на него. Но лишь только Билли обратил на нее внимание, отвела взгляд в сторону.

— Эй! Луиза! — крикнул Билли.

Девушка будто от чего-то опомнилась.

— Что?

— Ты скоро освободишься? Видишь, мой друг скучает!

— А я и не нанималась его развлекать, — отрезала девушка.

— А твоя подруга хоть придет сегодня? — поинтересовался Билли.

Луиза пожала плечами.

— Я ей показывала Чака издали, и она сказала, что подумает.

— Подумает… — передразнил Билли, — какого черта здесь думать?! Видишь, как он скучает?

— А мне какое дело?

— Да ладно, Луиза, не показывай ты мне свой характер, я его прекрасно изучил. Ты мне лучше скажи, скоро освободишься или нет?

— Билли, еще не приходили ужинать мистер Кински с женой.

— А может, они вообще не придут? — предположил Билли. — Может быть, они вообще не могут подняться с кровати. Ведь один пережил сердечный приступ, а вторая разбила себе голову!

— Да нет! — ответила Луиза. — Мистер Кински звонил и сказал, что они с женой спустятся к ужину.

— А, черт! Не везет! — стукнул себя кулаком по колену Билли. — Всегда нам с тобой, Чак, не везет!

— Что ты имеешь в виду? — меланхолично переспросил его друг.

— Да все, Чак! Абсолютно все! Нам с тобой, Чак, перестало везти.

— Ты бы лучше помолчал! — предостерег своего друга Чак.

Билли ненадолго замолчал, а потом вновь оживился.

— Я слышу шаги…

Чак прислушался.

— У тебя, Билли, начались звуковые галлюцинации.

— Да это ты глухой, Чак! А я слышу отлично! Мужские и женские…

Билли приложился ухом к поручням террасы.

— А ты, Билли, часом не слышишь, как растет трава?! — спросил язвительно Чак.

— Нет. Но я слышу, как у них в сумке шелестят доллары.

— Ты уже совсем, как слепой туземец. Скоро начнешь рассказывать истории про черных пауков.

Чак схватил Билли за шиворот и оторвал его голову от поручней.

Но Билли на него был не в обиде.

— Кстати, могу и рассказать! Только не про черных пауков, а про черных девушек. Этот такие создания!.. У меня однажды были две кенийки… Или…

Билли задумался.

— Нет, Чак, врать не буду, третьей не было. Были две. Они ни слова не говорили по-английски, а изъяснялись на каком-то своем тарабарском языке… Повторять за ними, Чак, это просто вывихнуть язык… Но трахались они так, что тут им объяснять ничего не приходилось! Они словно бы читали мои мысли. Такого больше у меня в жизни никогда не было… К тому же, как потом выяснилось, одна из них была дочерью какого-то вождя. А вторая ее служанкой. А я-то, Чак, по своей наивности, сначала принял служанку за госпожу…

— Почему? — лениво поинтересовался Чак.

— Потому что она трахалась лучше.

— Билли, по приезде в Сидней я обязательно покажу тебя врачу.

Билли покосился на Чака.

— Это еще зачем?

— Я попрошу сделать тебе обрезание.

— Я же не мусульманин… Или иудей, — обиделся Билли.

— Я, может быть, не совсем правильно выразился, — сказал Чак. — Не обрезание, а отрезание…

— Чак, сделай ты его лучше себе. И клянусь — никто этого не заметит. Потому что у тебя есть одна абсолютно не нужная тебе вещь, которой ты совершенно не умеешь пользоваться. Или не хочешь… Я уж не знаю.

Чак засмеялся. Все-таки Билли иногда мог его развеселить.

— Ты смеешься, Чак! В самом деле, ты смеешься! — воодушевился Билли. — Ну, Луиза, звони своей цветной подруге. Чак смеется, а это значит, что ни одна подруга не сможет устоять против его чар.

Луиза вышла из-за стойки и встала возле Чака, облокотившись о поручни.

Чак смеялся так заразительно, что улыбка появилась и на лице девушки. И даже, когда Чак смолк, Луиза все еще продолжала улыбаться.

— Я смотрю на тебя и теперь в самом деле верю, что ты психиатр. А раньше не верила. Думала, что ты такой же шалопай, как Билли. А теперь… Знаешь, Чак, у тебя очень умный и проницательный взгляд. И твое лицо внушает доверие.