Билли хихикнул.

— Луиза! У всех авантюристов и мошенников лица внушают доверие. Это профессиональное…

— Значит, ты, Билли, не авантюрист и не мошенник. Потому что твое лицо не может внушить доверия даже в полной темноте, на ощупь… С такими ушами нельзя быть честным человеком.

Билли тоже захохотал, показав свои мелкие белые зубы. Он так развеселился, что даже ущипнул Луизу за бедро. Та не очень-то зло от него отстранилась.

— Билли… Сейчас не время… К тому же Чак мне нравится немного больше, чем ты.

— Измена! — прошептал Билли. — Но я на него не в обиде… А чтобы наказать тебя, Луиза, я расскажу, как однажды чуть не женился.

При этих словах даже Чак напрягся. Он внимательно посмотрел на Билли, пытаясь понять, скажет тот сейчас правду или соврет.

Но лицо Билли было абсолютно непроницаемым.

— Да-да, ребята, я однажды чуть не женился.

— Но все, конечно, расстроилось, — предположил Чак.

— Конечно! А как же иначе… Одна девица достала меня до такой степени, что стала требовать, чтобы я познакомил ее с моей матерью.

— Да… Это тяжелый случай… — Чак облизал пересохшие губы и отпил глоток виски. — И ты это сделал, Билли?

— Нет, пришлось отказать. И она почему-то обиделась…

— Ты, наверное, сказал ей какую-нибудь гадость?

Билли расплылся в мерзкой улыбке.

— Я сказал ей, Луиза, что моя мать по ее глазам сразу поймет, что она стерва.

— И чем кончилось?

— Она посмотрела в зеркало и согласилась со мной. Так что мы кончили миром.

— А что ты сказал матери? — спросила Луиза.

— А я сказал, что, как только я познакомлюсь с приличной девушкой, то сразу ее познакомлю… Но моя бедная матушка так и не дождалась этого дня.

Билли понурил голову.

— Да ладно тебе, Билли… — Луиза положила руку ему на плечо. — Я никогда не буду просить тебя отвезти меня на могилу твоей матушки.

— По-моему, это свинство, — неожиданно сказал Билли.

Луиза непонимающе посмотрела на него.

— О чем это ты?

— Я не о тебе, Луиза. Я о мистере Кински. Какого черта он заказал ужин — и не идет?

— Ты же слышал шаги, — съязвил Чак, — мужские и женские… Наверное, это шли мистер Кински и его жена.

— Ну да! — Билли вновь припал ухом к перилу. — А вот теперь они пошли вновь… Не знаю, что они там делали в коридоре, но топтались очень долго.

Дверь бара распахнулась, и на террасу вышли Джон Кински и Стефани Харпер.

Луиза незаметно скользнула за стойку и приняла вполне благообразный вид.

Стефани под руку с мужем прошла в бар на террасу.

Луиза с завистью посмотрела на белое шикарное платье Стефани, на ее туфли на высоких тонких каблуках. Вообще эта женщина ей очень нравилась. И, если бы она могла, то хотела бы быть похожей на Стефани.

Джон услужливо отодвинул стул. Стефани уселась, а Джон устроился напротив нее.

— Ну, как ты? — спросил Джон, глядя Стефани в глаза.

— Знаешь, вроде бы ничего…

— А как твоя голова?

— Голова не болит. Дай, пожалуйста, руку.

Стефани взяла руку мужа и положила себе на голову.

— Чувствуешь?

— Что?

— Чувствуешь, какая шишка у меня под волосами?

Джон провел ладонью по коротким волосам своей жены, боясь причинить ей боль.

— Вот только шишка и осталась воспоминанием об этой ужасной катастрофе.

— Ничего, и она скоро пройдет. Это совсем не страшно.

— Конечно, не страшно! Сейчас я успокоилась и уже ничего не боюсь. А как ты?

— Да и я, вроде бы, нормально. Хочется есть.

— Конечно. И мне хочется. Давай закажем всего очень много!

— Да. Закажем все, что захотим.

Под взглядом Стефани Чак почувствовал себя неуютно и снял ноги с перил.

Билли напрягся, уперся локтями в стол и положил на руки свою голову.

— Да… Женщина она, конечно, что надо… Правда, Билли?

Билли не ответил. Он поднял стакан и сделал длинный глоток.

Луиза подошла к столику Джона Кински и Стефани, быстро взяла заказ и удалилась на кухню.

Через несколько минут весь стол Джона и Стефани был заставлен едой.

Посередине стола стояла высокая бутылка с вином.

Весело переглядываясь, Джон и Стефани принялись за трапезу.

— Слушай, Чак, у меня такое впечатление, — скосив глаза на соседний столик, сказал Билли, — что они не ели несколько суток, так уплетают! А мне что-то кусок в горло не лезет…