– Не хочется быть сожранной гиеной, – поежилась я.

– Гиены считаются падальщиками, – ответил Том. – Но могут и на человека напасть, если голодны. Бывают даже случаи, когда львы подбирают добычу за ними, а не наоборот. Сейчас их наверняка привлек запах мяса.

– Может, они слопают наших охранников? – с надеждой предположил Алексей.

Снаружи послышались выстрелы, скулеж гиен и торопливый топот. Человек разумный, умеющий добывать огонь и стрелять из палки, вновь доминировал над неразумными животными.

– Ребята, – раздался испуганный голос Катрины, – Роман весь горит!

– У него могло начаться воспаление, – озабоченным тоном произнес Томми. – Нужно осмотреть рану.

– Тьма такая, хоть глаз выколи! – подруга была в отчаянии. – Я ничего не вижу!

– Я же говорю, нужно попытаться убежать, пока не поздно! – гнул свое Вадим.

– Можно попытаться поднять суматоху, – предложил Алексей. – Нам нужны хоть какие-то медикаменты. Раз поднялась температура, значит, началось заражение.

– Да они нас всех со злости пристрелят ночью! Говорю же, надо выломать пару досок и бежать, пока они дрыхнут.

– Ты в этом так уверен? Бык пригрозил им смертной казнью в случае нашего побега. Не думаю, что они такие дураки, чтобы просто лечь спать. Наверняка, затаились неподалеку.

– Повторяю, соваться в буш ночью нет смысла. До рассвета остался какой-то час, – сказал Том. – Мы увидим, что с раной Романа и решим, что делать. Я уверен, нас не будут держать тут до бесконечности.

Я была с ним согласна. Человеческий глаз ничего не увидит в темное время суток – это время животных и суровой охоты. Вдалеке раздался раскатистый львиный рык, но не пробуждая, как было обещано Томом, а заставляя оцепенеть от страха. Львиный голос заставил нас почувствовать первобытный ужас, представить огромного хищника, вышедшего на охоту в тени своей сообщницы ночи. Даже Вадим умолк, не решаясь больше подбивать нас на неразумные подвиги.

Том во всем оказался прав. Когда начало светать, он осмотрел плечо раненого и покачал головой. Багровый синяк расплылся вокруг пулевого отверстия, которое покрылось белесой коркой. При малейшем движении рана вскрывалась, и оттуда начинали сочиться кровь и сукровица. Искандерова ощутимо знобило, хотя уже становилось душно. Несмотря на ранние часы, в буш уже просочилась жара, характерная для этого периода года.

Почти сразу же в лагере началось движение. Сквозь дыры мы смогли увидеть, как к костру выходит Бык, за ним Такавири, а следом вели Бориса и Ольгу… под дулом револьвера.

– Это вообще обязательно? – недовольно спросил Борис, указывая на оружие и передавая здоровяку сумку, которую нес. – Вот твои деньги.

– Меры предосторожности, – мерзко улыбнулся Бык. Он расстегнул сумку, тщательно изучил содержимое. Кивнул своим подельникам, и один из них отдал пистолет женщине.

Они вместе подошли к нашему сараю. Звякнул замок, и дверь открылась. Ольга вошла первой. Мы посмотрели на нее как на спасительницу. И как же велико было наше изумление, когда она произнесла:

– Эмилия, поднимайся, ты идешь с нами.

– Эмилия? Но почему только она? – Алексей заподозрил неладное и встал, закрывая меня собой.

– Потому что нам нужна только она, – сказала хрупкая Ольга и наставила свое оружие на Пешехонова.

Долина Инферин – Кения, 1858 год

Большой Дом был построен на высоком холме между двух огромных каменных глыб. Он как будто возвышался над Долиной, указывая на то, что здесь живет главный человек народа Инферин – король. Это было самое большое здание во всей деревне, и состояло оно из нескольких этажей. Прямо из-под каменных плит, образующих основание дворца, фонтанами били источники чистой прохладной воды, искрящейся на солнце. Струи каскадами с грохотом обрушивались вниз в глубокий ров, отделяющий дворец от другой части Долины.

Дом короля, словно чудесный сад, был украшен множеством разных растений. Густые заросли плюща сплошь обвивали строение из камня. Дикие цветы, поляной растущие у входа, издавали дивный аромат.

Прямо под окнами с широким балконом расположилась просторная каменная площадь, в центре которой на постаменте стоял высокий Золотой Обелиск. Пиком своим он тянулся в чистое голубое небо, а над ним большим тяжелым шаром светилось и издавало тепло ненастоящее солнце. Вокруг него в хаотичном порядке, будто на невидимых нитях, повисли эллипсовидные и круглые земли.

Народ Инферин издавна верил в свою многозначительность. Для них Обелиск являлся символом равновесия миров, которое хранила Долина на протяжении многих веков. Старики говорили, что пока стоит Обелиск, другие миры никогда не столкнутся, а люди из-за туманов будут жить и совершенствоваться. А значит, главная задача мироздания будет исполнена.

Правда, простых людей это мало волновало. Они жили своими жизнями, особо не задумываясь о том, что за туманами есть что-то еще. Лишь редких обитателей Долины заботили подобные вопросы. Пытливые умы пытались объяснить происхождение их народа и доказать существование других цивилизаций, найти проход сквозь туманы, чтобы узнать, что же там на самом деле. Но таких было мало.