У Обелиска была еще одна важная роль – он определял будущего короля. Все королевские сыновья, в определенный момент жизни, были обязаны пролить свою кровь на него. И только те, в ком Обелиск выявлял истинного короля, становились правителями.

Оёлин стоял на соединительном мосту, перекинувшемся через ров. Неспокойно было молодому воину. Сквозь прозрачную толщу воды он сосредоточенно наблюдал за толстыми пестрыми рыбками, дерущимися из-за кусочков пищи. Бросая им еду, Оёлин пытался отвлечься от тяжелого бремени, обрушившегося ему на голову.

Он был одним из воинов Братства Охраны Короля, его защитником и верным стражем. Уже не раз он попытался объясниться перед правителем и рассказать то, что показала ему Видящая. Но король лишь устало качал головой, свято веря в преданность Совета Шестерых. И даже внезапная смерть одного из них не заставила его задуматься. Главный старейшина, подлец, убедил короля, что младший сам ушел в туманы, нарушив все данные им клятвы. Оёлин не обладал красноречием Главного и никогда не отличался многословием, поэтому все, что ему оставалось, это до последнего служить королю. Он был готов подставить себя под стрелы, которые, так или иначе, скоро полетят в его спину.

Среди остальных воинов ходили слухи о том, что кто-то из его названных братьев уже на стороне Совета Шестерых. Это означало лишь одно – промедление опасно, и верить больше никому нельзя.

Оёлин решительно поднялся вверх по ступеням, подошел ко входу в здание. Едва заметным кивком его поприветствовала стража. Он прошел внутрь и остановился у одной из колонн в пустом тронном зале. Вдруг послышался испуганный крик. Оёлин помчался в царские покои, опасаясь, что не успел, и произошло худшее.

Он распахнул двери и увидел короля. Тот стоял возле кроватки малышки, защищая ее грудью. Над ним высился один из воинов братства. Сегодня была его очередь охранять правителя. В руке у воина был огромный широкий нож. Оёлин успел лишь прыгнуть в их сторону, когда предатель опустил руку, и нож с хлюпаньем вонзился королю в живот. Оёлин с криком оттолкнул воина от короля и выхватил из ножен в точности такой же нож.

– Остановись, Оёлин, – крикнул ему воин, – я исполняю дело Шестерых.

– Ты исполняешь черное дело неверных, – сквозь зубы ответил ему Оёлин и пошел на него с ножом.

– Так ты против Долины? – спросил тот, удивляясь.

– Я против зла.

– Тогда ты тоже умрешь, – ответил воин и бросился на нового врага.

Они боролись недолго. Оёлин был лучшим в своем роде. Он нанес пару точных ударов кулаком в голову, на которые его более медлительный противник не успел ответить. Тот, оглушенный, упал на колени, не в силах подняться. И тогда Оёлин не без сожаления проткнул ножом его грудь. Потом подбежал к королю, который, цепляясь пальцами одной руки за кроватку ребенка, лежал на полу и держался за живот другой.

– Я не поверил тебе, – прохрипел король. Лицо его искажала гримаса боли, на губах выступила кровавая пена. – Ты должен унести маленькую принцессу. Скорее. Иначе они скоро придут за ней.

– А как же вы? – коротко спросил Оёлин, ни единым мускулом лица не выказывая своего горя.

– Мне уже не помочь. Спаси мою дочь, – и король без сил закрыл глаза, уверенный, что его ребенок будет жить.

Оёлин прислонил ладони к груди правителя, в том месте, где перестало биться его сердце, потом поднял руки к небу и опустил голову. Так он отдал дань своему королю, отпуская его душу в другой мир.

Воин знал все входы и выходы из дворца. Идти с ребенком через главные двери означало верную смерть. Воин завернул тельце малышки в теплые одеяла и уверенно пошел к стене. Он знал, что там есть старый потайной ход, о котором знали лишь самые посвященные. Ход должен был вывести его из дворца к горе. Там он сможет на время скрыться и перевести дух. Следовало ожидать, что Совет, уверенный в том, что дело сделано, прибудет в скором времени. Поэтому он незамедлительно поднял полог ковра на стене и нажал на рычаг. Дверь с мерзким скрипом отворилась. И Оёлин, притворив ее за собой, насколько это было возможно, быстро пошел по узким проходам вперед.

Секретный путь вывел прямо к подножию горы. Его ожидал долгий подъем, и поэтому нужно было подготовиться. Оёлин увидел стадо коз, пасущихся неподалеку. Он положил малышку на мягкую сухую траву и надоил козьего молока в кожаный бурдюк, который предусмотрительно захватил с собой. В тропическом лесу он собрал с плантаций бананы и финики. И, никем не замеченный, направился к домику Видящей.

Тяжело было неопытному человеку управляться с ребенком. Малышка плакала, писалась и не желала лежать в мокрых пеленках. Оёлин готов был три раза подняться на гору и обратно, лишь бы в его руках не было этого капризного свертка. Малышка задерживала их путь. А ведь за ними наверняка уже установилась погоня.