– Оставайтесь на своих местах.

– Но как же! – вскрикнула я. – Думала, мне позволят попрощаться с ним!

Катрина, Томас и Алексей тоже вскочили и подошли к прутьям.

– Это не по-людски! – увещевала воинов подруга. – Так нельзя! Дайте ей пойти с вами!

– Неужели вы так боитесь ее силы, что готовы оставить ее без прощания с женихом? – из своего угла заметил Верманд.

Лёша и Томми молчали, бросая в сторону воинов ненавистные взгляды.

– Когда наступит время, Третий спустится за вами. Ждите, – сказал тот же лучник, и воины ушли.

Еще несколько часов бесполезного хождения по комнате из угла в угол. Я прислушивалась к каждому шороху, к каждому скрипу, и, в конце концов, даже Томми не выдержал, попросив меня сесть и не нагнетать обстановку.

Третий все-таки пришел. Он был один. Обращаясь исключительно к Верманду, он попросил не делать глупостей, открыл калитку и поманил меня пальцем. Я не заставила себя долго ждать и выскользнула к нему. Он тут же закрыл за мной дверь, и мы двинулись вперед. Третий из Пятерых шел, то и дело останавливаясь и проверяя, можно ли идти вперед. Только сейчас я поняла, чего стоило ему вывести меня из темницы. Он поступился своим званием и положением. В отличие от остальных членов Совета, он либо действительно был благородным, либо пытался снискать к себе снисхождение на случай, если король придет к власти. И, как бы там ни было, он явно был умен и рассудителен.

– Как долго вы планируете держать нас в этой темнице? – спросила я, когда мы вышли за стены Большого Дома.

– Не я держу вас там, – ответил Третий шепотом, озираясь по сторонам. – И не только мне решать, когда вас выпустить. Одно знаю точно, Верманд выйдет только, чтобы быть преданным всенародной казни.

Я охнула и посмотрела на Третьего, пытаясь понять по его лицу, правду он говорит или нет.

– Но почему?! Он хороший человек! Он просто старается изменить ваш режим! Народ страдает! Им нужен защитник.

Третий остановился и бросил на меня взгляд, смысл которого я никак не могла прочитать. Он доверительно положил руку мне на плечо и сказал:

– Я знаю, вы считаете его другом, но он не тот человек, которому стоит доверять. Его меньше всего интересует простой народ, уж поверьте мне.

– Он в отличие от Совета принял нас с распростертыми объятиями. Кормил, одел и старался помочь… Вадиму.

– Только лишь потому, что ему это было выгодно, – бросил мне Третий, сделал шаг в сторону и пропал. Я испугалась, но тут из-за листвы, которая густо росла на стеблях, извивающихся вверх по стене, протянулась рука, схватила меня и потянула за собой. Приглядевшись, я поняла, что за лианами находится арка. Легко пройдя через прохладные влажные стебли, оказалась на кладбище Большого Дома.

Я была поражена, увидев это ухоженное место, усыпанное бутонами цветов. Среди деревьев с увесистыми кронами расположились могилки, разделенные между собой выложенными камнем тропами. Во главе каждого погребения стояли высокие четырехугольные стелы. На каждой было написано имя умершего. Кладбище не было таким большим и разросшимся, каким его описывал Верманд. Третий проводил меня к свежей могиле.

– Вы кажетесь удивленной, – заметил он. – Наверняка, вам рассказали, что кладбище велико, неухожено и полно безымянных могил. Как видите, это не так. И могилу вашего друга мы не оставим безымянной, если вы пожелаете. За ней будут ухаживать. Можете не сомневаться.

– Верю вам, – неожиданно для себя я поняла, что и правда доверяю Третьему. Присев на корточки возле могилы, начала перебирать руками цветы, которые аккуратно и с уважением разложили здесь.

Светало. Первые лучи солнца падали на капельки росы на бутонах и отражались в них. Я закрыла глаза руками и прошептала:

– Прости меня, Вадим. То, что случилось с тобой, моя вина. Прости. Умоляю тебя, прости, – слезы текли из глаз, и я практически захлебывалась ими. Вдруг навалилась глубокая усталость от всего, что произошло в последнее время. Меня сковали тяжесть и невыносимая боль в груди. Хотелось просто уснуть и никогда больше не просыпаться. Все, что угодно, лишь бы не чувствовать этой боли.

Третий положил мне руку на плечо и поторопил:

– К сожалению, мы должны вернуться в темницу до полного рассвета. Мне очень жаль вашего друга. Но поверьте, смерть причиняет боль только живым.

Он помог подняться и почти с отеческой заботой посмотрел мне в глаза. Наверное, они снова пылали голубым, потому что Третий даже отшатнулся. Но потом взял себя в руки и продолжил, показывая обратный путь:

– Вы должны рассказать Совету все, что знаете. Если вы уговорите ваших друзей сделать это, я в свою очередь постараюсь уговорить Пятерых дать возможность принцу доказать свою принадлежность к королевской семье.

– Хорошо, – устало ответила я.

– Хорошо? – он был удивлен столь быстрому согласию.

– Да, согласна. Поверьте, я устала и хочу домой. Как только Обелиск выберет Алексея истинным королем, мы с остальными друзьями покинем Долину Инферин и больше никогда не помешаем вам.

В этот момент со стороны Большого Дома раздался громкий клич. Третий встрепенулся, схватил меня за руку и прошептал:

– Что-то случилось! Так созывают охрану. Скорее бежим в темницу. Если они заподозрили, что тебя нет, нам обоим несдобровать.