– Хорошо, – согласно кивнул Главный, – тогда убить их всех!

– Что? – вскрикнула я от ужаса и рванулась к нему, но меня тут же остановила охрана.

Третий, сохраняя полное спокойствие, тоже встал со своего кресла и взмахом руки остановил тех, кто уже собрался идти исполнять приказ Главного. Доверяя его мудрости, которую уже успела разглядеть в нем, я притихла.

– Главный, вам не кажется, что вы поспешили с решением? В народе назревает восстание. Не лучше ли утихомирить всех, внушая им, что теперь правит истинный король?

– Вы в своем уме? – переспросил один из тех советников, что все еще сидели на стульях. – Именно в тот день, когда мы объявим о принце, закончится двухсотлетнее правление Совета! Вы этого хотите?

– Нет, – возразил Третий, – Совет Пятерых всегда занимал особое место при короле. Уверен, что и сейчас мы сможем договориться о неких привилегиях. Вызывайте по очереди каждого мужчину, с которым она пришла. Кто оценит наше предложение, тот и принц!

– Немыслимо! Неверно! Неправильно! – одновременно вскрикнули Второй, Четвертый и Пятый из Совета. Но, завидев, что Главный с ними не согласен, тут же замолчали.

– Никто из моих друзей не согласится! – уверенно хмыкнула я.

– Ты просто не знаешь, как мы порой бываем убедительны, – зыркнул на меня Главный.

– И начать надо с того, что похож на воинов Долины, – Третий обрадовался, что его послушали.

– Что ж, это хорошая идея, – вымолвил Главный, когда голоса утихли, – но только пусть сперва приведут того, что с темными волосами.

– Нет! – испугалась я и умоляюще посмотрела на Третьего, который сегодня уже спас нас один раз. – Прошу вас! Только не с него! Он болен! Он не вынесет этого!

– Что до меня, то хороший принц – это принц, который живет недолго, – ответил Главный и прикрикнул на конвоиров: – В темницу ее! Сейчас же!

Я попыталась сопротивляться, но куда мне было до двух рослых мужчин.

– Пожалуйста, я прошу вас, пожалуйста, не трогайте Вадика! – со слезами на глазах умоляла я Совет, пока меня выталкивали к тоннелю, ведущему в темницу. Никто, кроме Третьего, не удосужился и взглянуть в мою сторону. Тот был единственным, кто сопереживал мне, но поделать ничего не мог. Он итак сегодня не раз вызывал раздражение Главного, пытаясь опровергнуть его решения.

Когда я снова отказалась в подвале Главного Дома, все, кроме Вадима, бросились было ко мне, но охранник снова велел им сесть и закинуть руки за голову. Меня втолкнули за решетку, и когда лучник направил на меня свое оружие, Вадима попросили выйти наружу. Тот даже головы поднять не смог. Его колотило от холода. Я подбежала к нему и обняла, не позволяя стражникам забрать его. Мои друзья сидели по углам и вопросительно переглядывались, не понимая, что происходит. Но когда двое зашли в камеру и стали поднимать Вадима под руки, отпихивая меня от него, ни Верманд, ни Лёша не стали больше ждать. Они вскочили на ноги и кинулись на стражников. И тогда лучник выпустил стрелу. Она полетела прямо в Алексея.

– Нет! – вскрикнула я и протянула руку. Мне было понятно – она слишком быстрая и находится далеко, но я мысленно потянулась к ней, чтобы столкнуть с траектории, направленной на Пешехонова. Для меня все это было, как в замедленной съемке. И вдруг из моей ладони вырвался столп холодного голубого света и ударил прямо по стреле. Она отлетела в сторону, и все замерли. Я остолбенела. Это было первое яркое проявление моей силы. Пока мы замешкались, удивленные случившимся, лучник натянул еще одну стрелу и наставил в нашу сторону. Стражи, недолго думая, схватили Вадима за руки и быстро вытащили из темницы, поскорее притворив за собой дверь.

– Вадим, Вадим, Вадим, – повторяла я, протягивая к нему руки через решетку. Он практически висел на руках своих тюремщиков. – Прошу вас, дайте мне вылечить его! Дайте сперва вылечить!

Но они уже не слушали, поспешно удаляясь наверх. Я упала на колени, содрогаясь от рыданий.

– Эмилия, милая, мне так жаль, – Катрина подошла ко мне и обняла. Но я не могла остановиться. Кажется, теперь я поняла, как нужно пользоваться силой. Если бы мне дали еще хоть немного времени, все получилось бы. Но теперь… неизвестно, что с ним там сделают.

Томми тоже присел рядом со мной, утешая. Я прислонилась к его плечу и горько плакала, а он неловко обнял меня и уговаривал, поглаживая по спине:

– Успокойся. Еще не все потеряно. Может, его вернут также быстро, как и тебя, и тогда еще будет время вылечить его.

Алексей и Верманд тоже подошли ближе.

– Эмилия, ты спасла меня от шальной стрелы, – не мог поверить Пешехонов.
– Твоя сила действительно работает! Ты научилась пользоваться ею?

– Что толку? Если Вадим теперь у них? Они сказали, что будут пытать его, если он не скажет, кто принц. А ведь он никогда не признается.