американского ультиматума Ираку, Франция считала, что следует пытаться

избежать открытого военного столкновения. В своей речи в ООН 24 сентября

1990 г.Ф.Миттеран призвал Ирак объявить о намерении вывести войска из

Кувейта. Франция оспаривала целесообразность военной операции на

территории Ирака и отправила эмиссаров в арабские государства региона с

предложением созвать международную конференцию по урегулированию

арабо-израильского конфликта. Это вызвало неудовольствие США.

Инициатива, выдвинутая Францией в разгар Иракского кризиса, была

расценена американцами, как попытка отвлечь внимание мирового

сообщества от Ирака и Кувейта, увязав арабо-израильский и иракский

вопросы170. Подозрительность американцев была связана и с тем, что они не

могли забыть отказа Франции пропустить через своё воздушное пространство

их самолёты, направлявшиеся бомбить Ливию, хотя с того времени прошло 9

лет.

Несмотря на то, что после начала «Бури в пустыне» участие Франции в

военных операциях под руководством Пентагона было полным и

безусловным171, дивиденды от этого участия были минимальными. Оно не

169 Об этом пишет журналист и писатель П. де ля Горс: De la Gorce P. Une politique йtrangиre faite de contradictions // Le Temoignage chretien.
– 1996. – 12 janvier.

170 Об этом пишет посол Франции в США (1989-1995): Adrйani J. Les relations franco-amйricaines // PE . – 1995.

– N4. P.891.

171 Франция направила для участия в военных операциях против Ирака 15 000 человек.

278

обеспечило Парижу политической роли в урегулировании конфликта. В то же

время, Франция отказалась от самостоятельного диалога с Ираком, с которым

её связывал ряд перспективных экономических проектов. По завершении

операции США стали рассматривать Ближний и Средний Восток как сферу

своих интересов. После победы над Ираком Вашингтон активно продвигал

идею установления прочного мира на Ближнем Востоке. В течение двух лет, начиная с Мадридской конференции и заканчивая Осло, при посредничестве

США и, формально, СССР (потом России) произошли важные сдвиги в

решении арабо-израильских проблем. Французская дипломатия, ратовавшая за

палестино-израильский диалог, была оттеснена на второй план, хотя Франция

играла в становлении этого диалога не последнюю роль, настойчиво защищая

права палестинцев на политическую самостоятельность в обмен на признание

ими Израиля и гарантии его безопасности. Не следует забывать, что ещё 2 мая

1989 г. Ф.Миттеран добился от Ясера Арафата признания, что статьи Хартии

ООП, предусматривающие разрушение Израиля, «устарели»172.

Лавры ближневосточного урегулирования достались американцам: арабо-израильские договорённости стали творением американского

Госдепартамента. Франция даже не была приглашена на Мадридскую

конференцию по Ближнему Востоку и должна была наблюдать, как

американцы отдают своим новым сирийским союзникам опеку над Ливаном –давней зоной французского влияния. После «Бури в пустыне» США

заговорили о рождении нового мирового порядка, и понятно, что

исключительное лидерство в нём они оставляли за собой.

Французское общественное мнение было травмировано американским

натиском. Вопрос о роли Франции в мире зазвучал с новой остротой, тем

более что в нём слышны были отголоски германского объединения.

Главный мотив американских претензий к Франции – упрёки в том, что

она ненадёжный союзник. Главный мотив французских претензий к США –172 Bozo F. La politique йtrangиre de la France. Р.99.

279

убеждение, что американцы хотят заставить весь мир «шагать с ними в ногу», «равняться на них», с чем французы категорически не согласны. Кроме того, рассуждая о дружбе с США, французские политики задаются вопросом: «можно ли на равных дружить со слоном?»173. Ю.Ведрин так определяет

формулу отношения Франции к США: «Франция не равняется на США, хотя

является их другом и союзником»(ami, alliй, mais non alignй). Он считает, что

«США могут быть гегемонистскими, не желая этого, просто потому, что они