Р.Дюма ставили во главу угла поддержание стабильности внутри СССР.

Это стало особенно очевидным из поведения французского президента во

время московских событий 19 августа 1991 г.

В то время как Дж.Буш424 и Дж.Мейджор безоговорочно осудили

действия ГКЧП как антиконституционный государственный переворот, Ф.Миттеран в день путча, 19 августа, сделал заявление, из которого

явствовало, что он готов иметь дело с “новыми руководителями” СССР, но

требует у них гарантий свободы и жизни Горбачёва и Ельцина425. В

отсутствие ясного представления о перспективах развития ситуации, 422 Дубинин Ю.В., там же.

423 На встрече Миттерана с Бушем в Париже 14 июня 1991 г. См.: Дубинин Ю.В. Ук.соч. С.301. Курсив мой –Е.О.

424 На второй день после заявления ГКЧП.

425 Le Figaro, 20 aout 1991.

389

ключевой в тексте заявления была фраза о том, что о членах ГКЧП «будут

судить по их делам, в особенности по их отношению к двум указанным

персонам». Правая оппозиция встретила это заявление с возмущением.

Ж.Ширак и В.Жискар д’Эстен днём 20 августа осудили путч. Первый

активно поддержал Ельцина, второй выступил с резкой критикой позиции

Миттерана, проявившего, по его мнению, недостаток твёрдости» в защите

Горбачёва426. Р.Дюма на встрече министров иностранных дел Европейских

Сообществ в Гааге потребовал возвращения Горбачёва к власти, а

Миттеран 20 августа сделал новое заявление о необходимости возвращения

в СССР к демократической практике, осудив тем самым введение

чрезвычайного положения в Москве. “Те перемены, что произошли в

Советском Союзе, - заявил французский президент по телевидению,- идут

против течения /…/ Я думаю, что эти резкие перемены могут прервать, но

не остановить движение в сторону демократизации”. По поводу послания

Янаева, которое французский президент обильно цитировал, особенно в

том, что касалось заверений главы ГКЧП о продолжении курса реформ, начатых Горбачёвым, Миттеран оговорился, что “если новые советские

лидеры не сдержат своих обещаний и не будут соблюдать хельсинкских

соглашений, /… /вся помощь ЕС или западных стран /… /должна быть

прекращена”. “То, что произошло в Москве, может быстро стать актом

холодной войны, но пока это лишь внутриполитическая операция”427.

Интересно, что текст этого заявления в различных изданиях датируется по-

разному. Ю.Ведрин, защищающий позицию Миттерана в дни

августовского путча, включает эту оценку в вечернее выступление

президента по телевидению, в 20 часов 19 августа 1991 г. Его оппоненты

относят эти слова, опубликованные во французской прессе на следующий

день после первого выступления президента по поводу ГКЧП, ко времени, 426 См. подробнее: Lecompte B. Le Bunker. – P.: J.-C.Lattres, 1994. Р. 225; Vйdrine H. Оp.cit. Р.511.

427 La Libйration, 20 aout 1991 ; Le Figaro, 20 aout 1991 ; Известия, 20 августа 1991.

390

когда стало известно об успешном сопротивлении путчистам в Москве.

Ф.Моро Дефарж в своём обзоре внешней политики Миттерана для

ежегодника «L’Etat de la France» упрекал президента в «геополитической

близорукости»428. Д.Моизи считает: «в том, что касается СССР, поскольку

Миттеран полагается на расчёт, а не на чувства, он, в отличие от

Дж.Мейджора, не поддерживает с должной энергией М.Горбачёва и

команду реформаторов во время попытки государственного переворота в

августе 1991, и вначале присоединяется к победе путчистов, которую

считает неизбежной»429. После 21 августа, когда конец ГКЧП стал

очевиден, канцелярия французского президента начала готовить послание

Б.Н.Ельцину430. Журналист Б.Леконт пишет: ” Желание исправить столь

явную ошибку президента было очевидным до неловкости”431. Несмотря

на то, что большинство тогдашних наблюдателей и аналитиков отмечает

нерешительность Миттерана в осуждении путчистов, многое позволяет

думать, что французский президент не был намерен смириться с победой