Как мне кажется, ты согласишься, что место просто очаровательное. Это обстоятельство служит мне утешением, поскольку я лишаюсь другого своего дома, к которому также привязан всей душой. Этот же имеет то преимущество, что чрезвычайно удобен. Тот, другой, был гораздо хуже. И еще мне ужасно жаль, что наш чудесный садовник Дав не дожил до появления этого нового сада. Он залит солнцем, а обнесенный стеной огород просто чудо. Там еще есть два летних домика, несколько падубов, лес на вершине холма, выгон и розарий. Я стану владельцем небольших апартаментов — просторной спальни с георгианским камином, небольшой гостиной или же туалетной комнаты плюс гостиной — или же туалетной комнаты (куда я поставлю еще одну кровать) и ванной. Это не считая всех остальных спален. Все совершенно уединенно и обособленно. Из каждого окна открывается великолепный вид. И если ты согласишься выйти за меня замуж, ты, наверно, разрешишь мне спать в гостиной или туалетной комнате.

Там еще есть два сельских домика под соломенной крышей, которые являются частью поместья; вид у них такой, будто они явились сюда из сказки Ганса Христиана Андерсена.

У меня скопилось огромное количество мебели, но я больше не хочу кое-чем из нее пользоваться, поскольку она недостаточно хороша, и поэтому мне понадобится много чего еще — в эти комнаты потребуется больше мебели, чем здесь у нас в Эшкоме. Вот почему мне придется приобрести множество нужных вещей. Теперь тебе понятно приобретение того бюста — этакая экстравагантность, — но я просто не мог его не купить.

Новая тема: профессиональная жизнь. По пути в киностудию я проехал на машине по отвратительным лондонским пригородам, по льду и грязному снегу, я хотел посмотреть, как там движется дело с декорациями (для «Идеального мужа»). Несмотря на военное время, там сумели неплохо воссоздать несколько великолепных викторианских домов и даже выстроили гипсовый парламент. Корда, который запуган так, что волосы у него становятся дыбом, — он никак не может взять в толк, откуда здесь столько народу, — но несмотря на все его вспышки гнева, я не перестану питать к нему самые теплые чувства. Он так мил и полон понимания и сочувствия. И еще у него такое чувство юмора. Съемки начинаются через десять дней. Еще я для него делаю костюмы к «Анне Карениной».

Он решил снять фильм с Вивьен Ли, которая исполнит твою роль. Жаль. К чему все эти попытки переделать то, что и без того было, — и хотя мои воспоминания уже довольно туманны, я тем не менее помню, что отдельные сцены были просто восхитительны… Я уже, можно сказать, окунулся в русскую атмосферу.

Другие новости из профессиональной жизни…

Планы — ничего определенного. Личные проблемы. Простудился. Еще не могу до конца распрямить спину. Лечу зубы. Сердечные дела…

С любовью к тебе, С.».

За письмом следует не менее пространный постскриптум, в котором Сесиль перечисляет все, что с ним произошло, и время от времени задает вопрос:

«Ты помнишь, как я в третий раз во время нашей встречи сказал тебе, что хотел бы на тебе жениться, и ты сказала, что это весьма легкомысленное заявление с моей стороны — но это не так, всегда было не так. Неужели тебе непонятно, что мы созданы друг для друга. Я знаю, что не буду счастлив до тех пор, пока ты не сделаешь из меня честного человека. Ты не забыла об этом?

Ты помнишь, как сама сказала мне, что хочешь поведать один секрет, и я почувствовал себя таким маленьким и неопытным, и стыдился самого себя из-за этого секрета».

На протяжении последующих недель Сесиль подробно останавливался на разнообразных темах. Он сообщает Гарбо, что не носит нижнего белья, что ему хотелось бы, чтобы она была сантиметров на десять ниже ростом, с горечью сообщает о своих неудачных попытках связаться с нею по телефону. Начал работать над фильмом «Как важно быть серьезным» режиссера Александра Корды. Его деятельность включала в себя также посещение вместе с Лоуренсом Оливье аббатства Нотли, поездку с Вивьен Ли в Париж на примерку костюмов для «Анны Карениной», нелады с постановкой пьесы и злость на Гарбо, за ее упорное молчание. Однако Сесиль с завидным упорством забрасывал неразговорчивую звезду письмами, спрашивая ее, не наведывалась ли она к доктору Ласло и скучает ли она по своей «башне из слоновой кости» в отеле «Ритц». Сесиль частенько обращался к событиям предыдущего года: «я, конечно же, буду помнить, как в прошлом году на Пасху посетили дом Пейли и как у меня ужасно разболелась голова. Помнишь, ты мне еще советовала принять разные лекарства, и была только одна причина, почему я потом пошел на эту абсолютно кошмарную пасхальную вечеринку. О господи!».

В апреле Сесиль подписал купчую на «Реддиш-Хаус». Наконец-то до него дошли кое-какие известия о Гарбо: он получил письмо из Нью-Йорка от Маргарет Кейс, в котором описывалась очередная пасхальная вечеринка у Шлее, во время которой Джон Гилгуд появился в красном смокинге, как две капли воды похожем на тот, в котором пришел Клифтон Уэбб. Маргарет написала это письмо в своем доме № 533 на Парк-авеню:

«Грета на этом вечере пребывала в своем самом разговорчивом и дружелюбном настроении; на ней было парчовое платье с длинными рукавами от Валентины, волосы зачесаны назад и завязаны кружевной лентой, что придавало ее внешности божественный, хотя и несколько необычный вид. Я представила ей мистера Гилгуда, и тот в восторге воскликнул:

«Что за прелесть!»

В следующем номере «Лайфа» появятся фотографии Джерома Зерба, снятые на пасхальной вечеринке по просьбе самих хозяев. Я слышала, будто Зерб, встретив Гарбо на улице, сказал ей, что она попала на одну из фотографий, и актриса восприняла эту новость довольно спокойно. И вот теперь Валентина звонит мистеру Зербу, чтобы сообщить, что Грета и Джордж вне себя от возмущения и требуют, чтобы фотографии были изъяты из номера. Как-то вечером я случайно столкнулась с Гретой и Джорджем на углу улицы. Джордж спросил меня: