– Измените шифр так, чтобы новый никто не знал. Когда придут за чемоданом, пошлите ко мне или к Денисову – узнаем, с какого времени лежат вещи.

Порываев просунул руку в ячейку, не глядя, чтобы его не могли потом упрекнуть, изменил шифр внутри.

– Могу идти?

Старик литовец что-то сказал, показав на дежурного, сын перевел.

– Этот дежурный был недалеко.

– Мы вернемся к этому разговору. Что же находилось в чемодане? – Блохин глубже натянул шляпу-«дипломат».

– Он говорит, – начал сын с излюбленной формулы, – вещи и чемодан большой ценности не представляют. Только кожаная папка, она лежала на дне чемодана. В ней были деньги. Он еще говорит, что приехал покупать машину «Жигули».

– И сразу заявили о второй краже! – кричал в трубку Сабодаш. Увидев Денисова, дежурный на секунду зажал своею огромной ладонью мембрану. – Ничего нового нет? Звонки, брат, совсем одолели! Сейчас с дежурным по управлению разговариваю в третий раз! Алло! Да, слушаю! Куда мне пропадать?!

Еще несколько секунд они говорили втроем.

– Первая электричка как? Нормально? – спросил Денисов.

– Нормально. Вон портфель кто-то забыл, футляр от электробритвы.

– Детективов больше не приносили?

Антон вздохнул, убрал с мембраны ладонь:

– …Сейчас инспектор подошел – пока ничего нового…

За то время, пока Денисов отсутствовал, дежурная часть сильно изменилась, со стола исчезло все лишнее, пол подметен, журнал, который всю ночь читал Сабодаш, лежал в стороне, прикрытый суточной ведомостью нарядов.

Пока дежурный, ежесекундно замирая, разговаривал по телефону с начальством, у Денисова появилась первая возможность осмыслить случившееся. Обычно преступник забирал вещи сразу после того, как узнавал шифр. Поэтому время последнего пользования ячейкой и время кражи практически совпадало. Если допустить, что обе кражи совершены одним лицом, на этот раз все обстояло по-другому: одну ячейку закрыли утром, другую – поздно вечером. Может, преступник подсмотрел шифр литовца утром, а за вещами приехал вечером и одновременно узнал шифр ячейки с хрусталем?!

Денисов отверг эту возможность: вор не мог быть уверенным, что старик литовец не возьмет до вечера свой чемодан – рисковать не имело смысла. Вор Мог приехать дважды. Интересно, с какого часа лежит в ячейке литовцев чемодан из свиной кожи? С утра или его положили вечером?

Резкий звонок оборвал его рассуждения. На коммутаторе оперативной связи вспыхнула красная точка.

– Дежурный слушает! – В руке Сабодаша трубка выглядела маленькой гуттаперчевой игрушкой. – Здравия желаю, товарищ полковник!

«Новое, пожалуй, и то, что в одном случае преступник не взял вещи полностью, а только самые ценные – хрусталь, кинокамеру, деньги… Остальное почему-то перенес в свободную ячейку – перепрятал. Может, думает вернуться?»

– Веришь ли, – отключая коммутатор, сказал Сабодаш, – когда с начальством говорю, всегда тушуюсь! И всегда в мое дежурство оно приезжает. – Сабодаш был человеком решительным и храбрым, не любил особенно задумываться, предпочитая напористость сомнениям и выжиданию. – Холодилин звонил. Из машины. Через десять минут будет здесь.

– Успеешь подготовиться, Антон? Кто ориентирован, кого куда направил?

– Подожди – покурю. Он только выехал…

Однако злосчастной судьбе Сабодаша даже десять минут, отпущенные Холоди-линым. по-видимому, показались чрезмерно большим сроком. Совсем скоро за окнами мелькнули черные крылья разворачивающейся «Волги». Вторая, серая, неприметная, с работниками уголовного розыска, приткнулась поодаль, между контейнерами почтовой перевозки.

В коридоре послышались стук дверей, шаги, громкие голоса.

Первым вошел полковник Холодилин, заместитель начальника управления, высокий, сухой, в надвинутой на глаза папахе. За ним – работники опергруппы, все, кто в этот час оказался под рукой. Холодилин не стал дожидаться рапорта, посмотрел на Денисова, который, подобрав руки по швам, стоял у дверей, и сразу прошел к столу дежурного.

– Какие изменения?

– Все по-прежнему, товарищ полковник, как я докладывал…

На коммутаторе зажегся огонек – трубку снял Холодилин.

– Нет, не ошиблись. Дежурная комната милиции. Холодилин у телефона. – Звонивший на том конце провода от неожиданности, должно быть, потерял дар речи, потому что Холодилин немного помолчал, давая время прийти в себя. – На вокзале совершены два преступления. Когда вы думаете прибыть? А успеете? Прошу прибыть в течение часа и обеспечить руководство нарядом…

Разговаривая, заместитель начальника управления цепким взглядом прошелся по дежурке, обнаружил высунувшийся из-под ведомости журнал.

– История Амати и Страдивари? – Положив трубку, он пробежал глазами оглавление. – Всю ночь читали?

На дежурного было жалко смотреть.

– Я мельком… Самую суть!

– Гете потратил восемьдесят лет, чтобы научиться читать эту самую суть…

– Разрешите! – На пороге показался старший инспектор Блохин, он привычно, не снимая очков, протер пальцами стекла. – Есть новые данные.