Усама бен Ладен – это не современный Сократ, мудрец, самозащита которого могла, как говорят, пристыдить самих обвинителей и запомнилась на века. Усама и ужасен и смешон одновременно, и суд продемонстрировал бы это. Если суд действительно способен вызвать волнения на арабских базарах, то это небольшая цена за то, чтобы показать восточным базарам, как мы на Западе соблюдаем законность.

«Вполне справедливо, – говорят противники судебного процесса, – но вы уверены, что мы добьемся обвинительного приговора? А если суд превратится в фарс типа О. Джей [221] бен Ладен, гротескную пантомиму высокооплачиваемых адвокатов в области прав человека, пытающихся заморочить присяжным голову?» На это можно ответить только одно: улики по теракту 11 сентября четко указывают на бен Ладена как главного виновника этой бойни. И теперь это, во многом благодаря похвальбе самого бен Ладена, уже не оспоришь.

Кажется немыслимым, что, представ перед нью-йоркским судом, бен Ладен не будет признан убийцей. «Да, – говорят противники суда, – но как насчет присяжных? Не станут ли они и судьи потенциальными жертвами эскадронов смертников бен Ладена?» На что вам резко возразят, что если бы безопасность судей была главным соображением для судебной системы, то никогда не было бы судебных процессов над мафией. Весь смысл правосудия, весь смысл антитеррористической войны в том, что мы верим в надлежащую правовую процедуру и защиту цивилизации от варварства.

«Хорошо, – говорят противники судебного процесса, – но как вы можете отправить его в Америку, где не отменена смертная казнь? Действительно, в данное время существует абсурдное положение, по которому мы не можем передать его Америке без гарантии, что его не казнят. Однако это положение не действует, если мы захватим его в Афганистане, где британские военные могут отдать его американцам без такого соглашения. Да, в случае нашей передачи американские солдаты могут и поджарить бен Ладена. Но я бы не стал чересчур убиваться. Тем более что сначала они устроят над ним суд.

Пока озабоченный президент бомбит Багдад в 1998-м, ветеран войны в Персидском заливе делится соображениями о нашей предыдущей неудаче.

Итак, все. Миссия выполнена. Саддам «низложен» к удовлетворению Вашингтона и Лондона. Его «взяли измором», как прекрасно выразился Колин Пауэлл.

Сотни летающих ракет, каждая стоимостью $1,3 млн, разнесли на куски всю недвижимость Багдада. Иракцы хоронят погибших, ухаживают за ранеными и ходят с совками для мусора и вениками.

И кто выступает по радио и говорит людям, что они вели себя как герои? Опять не он? Не этот старик с усами моржа? У него не хватило порядочности сгореть от стыда за те разрушения, которые он навлек на свою страну?

Восемь лет назад Запад отправил полмиллиона человек на войну с этим человеком. Но результат все тот же, хотя кампания другая. И он вновь клянется мамой отомстить.

Почему мы всегда даем ему уйти? Эту ошибку, очевидно, совершили 28 февраля 1991 года, когда фактически окончилась война в Персидском заливе. Полковник Майк Викери вспоминает это с горечью.

За три дня напряженных боев его 53 танка «Челленджер» 14/20-го Королевского гусарского полка прошли из Саудовской Аравии на север в Ирак. Затем они повернули на восток в Кувейт, крушили на своем пути бункеры, уничтожали солдат противника и тысячами брали их в плен, как он говорит, «с применением значительного насилия».

Но в 35 км к западу от Кувейт-Сити полк остановили.

«Это было, как мы говорим, End Ex – окончание учений. Мои солдаты были поражены тем, что мы не добили Саддама. А потом мы узнали, что он повернул армию против своего же народа. Мы испытывали потрясение, смешанное с отвращением».

Его продвижение остановили публичные протесты, последовавшие за бомбежкой автострады № 6, известной как «стрельба по индейкам». Расстреляли иракцев-беженцев, уходящих на север по дороге в Басру.

В действительности, похоже, многие автомобили уже были брошены. Но для СМИ – которым для возмущения не хватало жертв на Западе, – это было настоящим зверством. Вашингтон немедленно приказал генералу Норману Шварцкопфу прекратить огонь.

«Это ускорило конец войны, – говорит Викери. – Такие дела – плохой пиар. А пиар имеет большое значение».

Беда заключалась в том, что Саддам, безусловно, еще не выдохся. «Он – безумец, но прекрасный шахматист. Он отдал нам все пешки, а более сильные фигуры переместил в тыл и почти ни одной из них не потерял. Они должны были стать его мощной базой после войны».