«Во что я верю? Каковы мои ценности? Как мне следует жить?» Этих трех вопросов славные люди избегают, если ответы противоречат их привычке подстраиваться под нужды окружающих. Хорошая новость в том, что всякий трансформирующийся человек, начавший практиковать осознанность, уже заметно продвинулся в деле формирования личной этики, потому что центральный элемент этого – желание анализировать собственное поведение.

Практика воина такова: с уверенностью принимать решения о том, что действовать следует (или не следует). Решения воина диктуются только осознанной личной этикой.

Когда славным людям приходится принимать решение, им бывает непросто действовать настойчиво. Они поступают либо эмоционально (под действием страха, злости или потребности в поддержке), либо руководствуясь общепринятой этикой – ценностями религии, интересами конкретной группы людей, учителя или общества в целом. Нет ничего дурного, чтобы иметь цели, совпадающие с чьими-то еще, но, чтобы стать воином, необходима личная этика. Это значит, что избранные ценности должны быть проверены телом, сердцем и разумом – и признаны приемлемыми.

Вся наша жизнь – постоянная работа над формированием личной этики. Любая ситуация, требующая от человека принятия решения, подходит для этой цели. Славный человек в каждом конкретном случае, скорее всего, поддастся чьим-то чужим желаниям – не потому, что он всегда согласен с ними, и не потому, что он считает такой выбор правильным, а потому, что ему страшно быть причиной конфликта: он рискует лишиться дружбы, любви или статуса. Правда, после этого ему придется сублимировать чувство дискомфорта, которое возникнет после принятия решения. Трансформирующийся человек в аналогичной ситуации обратит взор внутрь и спросит себя: «Что я считаю правильным?» Это слова воина.

Простейшее действие может стать либо вынужденным жестом славного человека, либо зрелой этической позицией воина. Например, у человека, который встречает попрошайку на улице, есть множество вариантов поведения (табл. 4).

Воин тоже может чувствовать себя неловко. Но в одном случае действия продиктованы тревожными мыслями и чувствами, а в другом – личной этикой.

Самозащита у славных людей срабатывает очень оперативно, особенно когда им предъявляют обвинения в том, что они поступили необдуманно или плохо. Для них это равносильно посягательству на самую их суть (то есть славность), на то, что делает их любимыми, на те качества, которые они развивали в раннем детстве, чтобы выжить. Стоит надавить на болевую точку, и жесткая реакция не заставит себя ждать. Это может быть признание поражения, исповедь, слезы, резкий переход в атаку с выстрелами из-за укрытия или выставление непробиваемого щита, прикрывающего бегство. Какой бы механизм ни был задействован, он был сформирован давным-давно и теперь срабатывает без всяких размышлений.

Вопрос в том, как замедлить или остановить рефлекторное действие, кажущееся совершенно автоматическим. Давайте еще раз посмотрим на цикл осознанности (рис. 2).

На этот раз началом цикла будет «развитие умения справляться с эмоциями», потому что рефлекторная реакция вызывается обращением к основным страхам тревожной привязанности.

Существует три шага на пути к росту способности переносить сильные эмоции:

1. Умение замечать эмоцию.

2. Изучение эмоции.

3. Развитие сострадания к эмоции.

Как мы уже видели, эти три шага могут оказаться весьма трудными из-за того, что славные люди уже приложили уйму сил, чтобы спрятать или игнорировать собственные переживания. Воин же готов практиковать осознанность даже вопреки тому, что ему твердят рефлексы славного человека («Это опасно») и его разум («Лучше бы ты съел бутерброд или посмотрел сериал»). И даже если после этого трансформирующийся человек усядется есть бутерброд перед телевизором, воин внутри него скажет: «Не теряй осознанности. Этот бутерброд и этот комедийный сериал – зацепки. Тут есть на что обратить внимание».

Как только обнаружена мысль славного человека, задача воина в том, чтобы вытащить ее на свет и хорошенько рассмотреть. Это может сопровождаться болью или стыдом, но настойчивость воина не сломить.

Последний шаг – сострадание – потребует большей силы от воина, чем два предыдущих. Два этих слова – «сострадание» и «воин» – две стороны одной медали, именно они порождают непреклонный дух. Только воин способен противостоять привычке всей своей жизни судить и обвинять, только он может сказать: «Я вижу свою слабость: она вредит мне, она мне не по нраву. Я принимаю ее как свою, я не буду обвинять себя за то, что чувствую. Я понимаю, откуда она взялась. Я люблю себя и хочу, чтобы это чувство прошло, а пока что я буду осторожен, чтобы не причинить вреда никому другому».