Нам достаточно рассмотреть только первые два измерения воина, чтобы получить ключ к умелому обращению с агрессией. Во-первых, агрессия всегда должна применяться в соответствии с личной этикой. Если то, что мы собираемся сделать, кажется нам правильным и достойным, агрессия становится полезным инструментом для достижения целей. Во-вторых, крайне важно понимать эмоции, лежащие в основе наших желаний. Если мы не понимаем скрытых эмоций, агрессия, скорее всего, окажется неуместной или даже вредной. Возьмем, к примеру, спор, в ходе которого мы агрессивно стараемся изменить точку зрения оппонента. В глубине наших стараний часто скрывается унизительный страх быть неправым. Питаемый страхом, горячий спор быстро перейдет на личности и оскорбления, и оппонент почти наверняка просто не станет нас слушать – а это именно то, чего мы не хотели.

Помните, как Льюис осознал свою злость в недавнем примере? Разобравшись в своих эмоциях, Льюис смог направить агрессию в правильное русло, спасая бюджет музея без того, чтобы эмоции помешали его целям.

Трансформирующиеся люди, скорее всего, обнаружат, что умелое управление агрессией приносит немало удовольствия, потому что одновременно с этим вырываются на свободу мечты. Мы наконец-то осознаем свои желания, смело стремимся к ним и пожинаем плоды своих действий.

Границы – это внешнее проявление нашей личной этики по отношению к окружающим людям. Если мы не считаем, что сплетни – это хорошо, мы дадим другому человеку понять, что нас лучше в это не втягивать. Если мы не хотим, чтобы партнер читал наш дневник, мы скажем, что это недопустимо.

Славным людям тяжело устанавливать личные границы, ведь всегда есть риск обидеть кого-то фактом их существования. Вначале потребуются сознательные усилия, но результат того стоит.

Слабые границы убивают отношения, а в окружающих порождают недоверие и неуважение. Прочные границы дают чувство уверенности и привлекают других людей. Если кто-то скажет нам, что не хочет, чтобы ему звонили до девяти утра, мы можем доверять этой информации и чувствовать признательность за то, что такое пожелание было высказано. Для контраста представьте, что в ответ на вопрос, не слишком ли рано мы звоним, мы слышим «Нет проблем», но тон голоса дает понять, что проблемы есть. С нами стараются быть «славными», но это не особенно приятно, и при этом мы теряем уважение к собеседнику.

Обратите внимание, что мы говорим о прочных и гибких границах. Границы не так уж хороши, если они жестки и неизменны. Возьмем, к примеру, время отхода ребенка ко сну. Детям идет на пользу четко установленное время укладывания в постель (отличная прочная граница). Это дает им ощущение уверенности, знание того, что заботливым родителям не все равно. Однако, если время отхода ко сну нельзя иногда подвинуть, это угнетает. Бывают особенные случаи и события, которые не хочется пропускать только потому, что пора ложиться в кровать, а временная отмена правила делает подобные события еще радостнее. Таким образом ребенок получает двойную пользу от границ: и уверенность, и редкие запоминающиеся случаи, когда правило было отменено. Если в остальное время границы достаточно прочны, они переживут маленькое нарушение.

Этот навык легко дается интровертам и крайне тяжело – экстравертам. Так или иначе практиковать сдержанность полезно и тем и другим. Интроверту может не хватить сдержанности, когда речь идет о том, чтобы приспособиться к требованиям другого человека, а экстраверту порой тяжело удержаться от лишних разговоров, чтобы заполнить молчание или не выболтать свои секреты. В обоих случаях винить стоит тревожность.

Обычное свидание даст вам множество способов для тренировки сдержанности. В течение всего лишь одного вечера Лиза решает:

• не слишком строго судить своего спутника за то, какой галстук он выбрал (хотя ее беспокоит, что могут подумать люди);

• не говорить о своем недавнем разводе (хотя ей так хочется, чтобы ей посочувствовали);

• не поддаться на уговоры и не признать, что Арнольд Шварценеггер лучше, чем Том Хэнкс (хотя она и очень хочет произвести хорошее впечатление);

• не приглашать его к себе домой (хотя она и боится его потерять).

Во всех этих случаях мы видим важность личной этики. Лиза не считает, что желание нравиться стоит того, чтобы врать, поэтому Шварценеггера и Хэнкса долго обсуждать не получится. Опять-таки, важно умение испытывать эмоции без рефлекторных действий: Лиза еще переживает свой развод и отчаянно жаждет понимания. Но она в состоянии самостоятельно переносить эту боль. И вместо того, чтобы вываливать свою историю человеку, которого она не слишком хорошо знает, Лиза оставит ее при себе. Сдержанность Лизы показывает, сколь сильным воином она стала.

Годы влияния тревожной привязанности накладывают отпечаток на тело славного человека. Тревожность играет ключевую роль как в серьезных заболеваниях, так и в хронических нарушениях: расстройстве желудка, нарушениях сна, ожирении и усталости. А ведь есть еще и менее значительные недомогания (мышечные боли, нарушения стула, кожная сыпь, скрежетание зубами, сексуальные дисфункции, снижение влечения и т. д.), с которыми славные люди живут годами и старательно игнорируют их. Если они обратятся к врачу, то скорее всего услышат: «С вами все в порядке». Но тут нечему удивляться, если представить целую жизнь, проведенную в постоянном беспокойстве вкупе с подавляемыми злостью и тоской. Эти эмоции таят в себе огромную силу, и если с ней не разобраться, она поселяется в теле.