Шрифт:
— А что, милая, я хотлъ повидать Дуню? сказалъ Глбъ Кириловичъ. — Или ужъ она спать легла?
— Легла, легла. Раньше всхъ сегодня она съ Матреной завалилась.
На душ Глба Кириловича сдлалось совсмъ уже легко.
— Ну, пускай она спитъ. Завтра поговорю съ ней, проговорилъ онъ и быстро зашагалъ къ печному шатру.
Ночь онъ проработалъ уже спокойно и строилъ планы своей предстоящей воскресной поздки съ Дунькой въ Петербургъ.
XXI
Хоть и просилъ Глбъ Кириловичъ, чтобъ Дунька держала пока въ секрет, что онъ на ней женится, но, не взирая на это. къ вечеру другаго дня весь заводъ зналъ объ этомъ. Болтала Матрешка, которой Дунька поврила эту тайну, хотя тоже съ условіемъ не звонить языкомъ, разсказывала всмъ и каждому и Ульяна, какъ она являлась къ Дуньк сватьей отъ Глба Кириловича.
— Такъ мн, душечки мои, прямо и сказалъ: «пойди ты, говоритъ, къ ней и скажи, что чмъ ей безъ закона съ Леонтьемъ путаться, то лучше-же я законъ съ ней приму, потому что я такъ въ нее влюбившись, что даже ночей не сплю и отъ пищи отбился. Возьмемъ, говорятъ, и повнчаемся, только пущай она на Леонтья наплюетъ и держитъ себя въ акурат». Вдь эдакое, двушки, счастье двк привалило! Обжигало, пятьдесятъ рублей на всемъ готовомъ получаетъ и у хозяина лто и зиму работаетъ.
— Не наплюетъ она на Леонтья. Гд тутъ наплевать, коли ихъ водой не разольешь! ршали слушающіе. — Да и не одинъ у ней Леонтій. Она вонъ и съ Сенькой Муравкинымъ путается.
— По весн она съ Муравкивымъ путалась, а потомъ, какъ Леонтій ему вс печенки отбилъ, то Муравкинъ къ ней даже и не подходитъ, возражала Ульяна.
— Поди ты! Сама я видла, какъ недлю тому назадъ они сидли въ олешник на задахъ и смородину ли, она и Муравкинъ. А потомъ тутъ какъ-то разъ за грибами вмст ходили. Я иду по рчк, вонъ тамъ, гд барочный-то лсъ сложенъ, а они съ кошолками мн на встрчу и выходятъ изъ осинника, разсказывала какая-то баба. — Она подлая. Ее и Леонтію-то удавить, такъ и то мало. Да и помимо Муравкина…
— Неправда, ангельчикъ, неправда. Просто она любитъ съ мущинами, лясы точить, выгораживала Дуньку Ульяна.
— Хороши лясы, коли сидитъ въ олешник съ Муравкинымъ обнявшись и ягоды стъ!
— Законъ приметъ, такъ перемнится, замтила еще одна женщина. — Въ закон жить или безъ закона! Закона-то наша сестра какъ добивается! Даже на все готова, потому мужъ… А въ двкахъ такъ что ей? На все плевать. Все трынъ-трава.
— И она мн, Дунька-то, то есть… «Я, говоритъ, какую угодно клятву ему дамъ, землю съмъ, что на Леонтія наплюю», врала Ульяна.
— И, мать! Повадился кувшинъ по воду ходить, такъ тутъ ему и голову сломить. Никакія клятвы не помогутъ, коли кто себя на такой ног держитъ. Хоть цлую тачку земли състъ, такъ будетъ то-же самое.
— Ну, не скажи. Сколько я видла по заводамъ, что въ двушкахъ гуляютъ, а законъ примутъ я такія жены станутъ, что хоть портретъ съ нихъ пиши. Мужъ все-таки мужъ и всякая это чувствуетъ. А полюбовникъ что такое? Сегодня онъ есть, а завтра и сбжалъ.
Слдухи о предстоящей женитьб Глба Кирилавича на Дуньк дошли до товарища Глба Кириловича, старика-обжигалы Архипа Тихоновича, и наконецъ до прикащика Николая Микайлова. Тотъ к другой поздравляли его, но не обошлись безъ предостереженій. Архипъ Тихоновъ прибавилъ:
— Смотри, не обмишурься. Двчонка-то она верченная да путанная.
— Я законъ принимаю, а не кто другой, сухо отвчалъ товарищу-обжигал Глбъ Кириловичъ.
Прикащикъ сказалъ:
— Теб съ горы видне, а только, по моему, напрасно. Лучше-бы гд-нибудь изъ другаго мста взялъ. Двки-то тутъ у насъ на завод все непутевыя, а Дунька эта самая, такъ и совсмъ верченная.
— Желаю душу человческую спасти. Собой она чудесная двица, душа у нея, Николай Михайловичъ, прекрасная, отвчалъ Глбъ Кириловичъ, потупившись. — Ежели за ней теперь и есть какія прорухи, то замужемъ остепенится.
— Ну, смотри… Двчонка-то она дйствительно смазливенькая, а только…
Прикащикъ не договорилъ. Глбъ Кирядовичъ поклонился и сказалъ:
— Авдотья Силантьевна, Николай Михайловичъ, будетъ просить васъ быть отцомъ посаженнымъ, такъ какъ у ней одна только мамаша въ жизности, а родителя нтъ.
— Что-жъ, я куплю образъ.
— А самъ я мечтаніе въ мысляхъ имю за симъ дломъ къ хозяину и хозяйк обратиться. такъ какъ у меня ни папаши, ни мамаши нтъ.
— Тебя хозяева благословятъ, не откажутъ, потому хозяинъ тобой доволенъ, далъ отвтъ прикащикъ.
Рабочіе, узнавъ о женитьб Глба Кириловича на Дуньк, исподтишка посмивались надъ нимъ.
— Вонъ Леонтъевъ будущій своякъ идетъ! кивали они на него.
— Да и Сеньки Муравкина тоже, прибавляли другіе.
А Глбъ Кириловичъ приготовлялъ хозяйство для своей предстоящей семейной жизни. Какая-то пропившаяся семья продавала самоваръ на завод, и онъ сейчасъ-же пріобрлъ этотъ самоваръ. Къ заводу подъхала лодка съ горшками, плошками — и онъ накупилъ горшковъ, плошекъ, купилъ даже умывальникъ. У прохожаго татарина-торговца онъ вымнялъ на старые сапоги и прорванные брюки нсколько аршинъ бомазеи, у бродячаго туляка-торговца купилъ большой кухонный ножъ, пару винтовыхъ замковъ и щипчики для раскалыванія сахара. «Все это въ хозяйств понадобится, такъ ужъ лучше-же заране», думалъ онъ. Купленныя вещи онъ разставлялъ у себя въ каморк въ углу, приводилъ туда Дуньку и, восторгаясь ими, показывалъ ей.