— Нтъ, я такъ, къ слову. Вотъ и въ лсахъ нынче. Теперь-бы грибу идти, жена у меня съ Петрова дня въ прошломъ году грибы-то сушить начала, а теперь отъ засухи, хоть шаромъ покати по лсу-то: ни одного гриба. Да и не будетъ, и осенью не будетъ, хоть и дожди пойдутъ, потому я такъ расчитываю, что даже смена грибныя погорли. Вотъ оно, и корми семью-то! А вдь у меня самъ-пятъ. Рыбы нтъ, гриба не будетъ какъ тутъ жить! Да и ягодъ совсмъ не будетъ, плакался Миней. — Вдь вотъ мы брусники, окромя того, что съ квасомъ хлебаемъ, четвериковъ съ десятокъ продавали, а нынче и четверика не продали.

— Брусника-то куда-же двалась? Вдь она на болот растетъ, — сказалъ молодой человкъ.

— Болота погорли. Самыя лучшія мста погорли. Вдь вотъ пожары-то были, все это т мста на болотахъ горли, гд наши ребятишки ягоды собирали. Вдь въ бочагахъ-то ягода не растетъ, а растетъ по кочкамъ, да около пней, а эти кочки-то съ пнями и погорли.

— Ты, кажется, ужъ очень мрачно мн расписываешь.

— Да прогуляйтесь по лсамъ и по болотамъ-то, посмотрите. Вдь вотъ вы охотникъ, съ ружьемъ и собакой по лсамъ погулять любите, а и вашей милости посл Петрова дня не будетъ на охот сладко.

— Пророчь, пророчь…

— Да ужъ какое тутъ пророчество, коли все объявилось. Выводки-то во время лсныхъ да болотныхъ пожаровъ вс задохлись и погибли, а которые ежели попрытче, дальше улетли. Заяцъ тоже убжалъ.

— Да вдь вернутся, когда пожары кончатся.

— На что вернуться-то, на какую такую пищу, коли все погорло? Вдь и птица летитъ на кормъ, и зврь бжитъ на кормъ, а ежели корма-то нтъ. Нтъ, ужъ теперь вы такъ и считайте, что и охота ваша пропала.

— Полно, полно. Ты ужъ черезчуръ мрачными красками все описываешь.

— А вотъ посмотрите. Съ чего-жъ молебствія-то повсюду были? Даромъ молебствовать не станутъ, — проговорилъ Миней и прибавилъ: — Выходите ужо вечеромъ, какъ все стихнетъ, неводъ помочь тянуть. Николая Криваго уговорилъ, придетъ ловить, подпасокъ Андрюшка хотлъ помочь, самъ я третій, а четвертаго-то у насъ и нтъ.

— Ладно, я приду. Только зачмъ-же ловить-то, коли ты говоришь, что рыбы совсмъ нтъ? — возразилъ молодой человкъ.

— Да что-жъ неводу-то зря висть! Авось, хоть какой нибудь гулящей рыбы зацпимъ, мелюзки хоть наловимъ — все-таки хлебово. Такъ придете?

— Приду, приду.

Молодой человкъ повернулся и сталъ уходить къ себ во дворъ.

Въ воздух повяло прохладой и солнце краснымъ шаромъ опустилось за крестьянскими избами, стоящими на противуположномъ берегу рки. Отъ рки сталъ подниматься паръ. Садилась роса. Пахло запахомъ свжей листвы и скошеннымъ сномъ. На блднолиловомъ неб слабо заиграла одинокая звздочка. Стало гулко на рк. Начиналась сверная іюньская ночь. Скрипнула калитка въ ршетчатомъ забор и на берегъ рки вышелъ молодой человкъ въ студенческой фуражк. Въ рукахъ онъ держалъ раковыя сти, прикрпленныя къ мднымъ обручами, ведро и что-то завернутое въ бумаг. Въ челнок, наполовину вытащенномъ на берегъ, сидлъ у кормы заводскій сторожъ Миней и удилъ рыбу. Онъ, не снимая шапки, привтливо кивнулъ молодому человку и спросилъ:

— На раковъ поохотиться вздумали?

— Да, хочется на тухлую говядину половить, — отвчалъ тотъ. — Подемъ къ сваямъ. Тамъ около свай ихъ множество.

— Нтъ, ужъ отъ раковъ увольте… На какую угодно рыбу можно меня сманить, а на рака нтъ.

— А что?

— Не люблю я этого звря.

— Отчего?

— Да оттого, что онъ не показанный.

— То есть какъ это не показанный?

— Очень просто. Нешто онъ показанъ, чтобы его сть?

— Да вдь много чего не показано.

— А что не показано, того и сть не надо. Вотъ рыба показана, а ракъ проклятый.

— Кто-же это теб сказалъ?

— Старые люди говорятъ. Да и помимо того нешто не видать, что онъ проклятый?

— Ну, а какая же примта? Въ чемъ-же это видть-то?

— Да вдь онъ задомъ пятится. Всякая животная тварь, хоть какая тамъ ни будь она мелкопитающаяся, впередъ ползетъ, плаваетъ или ходитъ, а ракъ — назадъ.

— Ну, это еще ничего не доказываетъ.

— Нтъ, доказываетъ. Ракъ проклятъ, зачмъ онъ мертваго человка жретъ. Вы посмотрите-ка, когда на рк мертвое тло объявится — такъ на немъ раки и сидятъ, впившись. Сидятъ, впившись, и жрутъ его.

— Такъ что-жъ изъ этого? Этимъ, стало быть, раки даже пользу приносятъ. Они уничтожаютъ заразу. Вдь трупъ-то заразу распространяетъ, заражаетъ воду.

Миней посмотрлъ на молодого человка и покачалъ головой.

— Такъ разсуждать нельзя. Тло по закону должно быть земл предано. Земля — и въ землю идеши, а ежели ракъ мертвое тло състъ, то что-же земл-то предать?

— Въ земл тло черви съдятъ. Не все-ли равно, что ракъ, что черви?

— Да вдь и червь проклятый и онъ изъ-за этого пресмыкается.