Шрифт:
Умер один заключенный. Вокруг его бездыханного тела собралась толпа. Никто не плакал. Я заметил это обстоятельство и остановился неподалеку. Покойник несколько раз отсидел в тюрьме и совершил почти все преступления. Практически всю сознательную жизнь он провел в тюрьмах, но у него было очень религиозное умонастроение. Ради защиты религии он всегда держал в руках посох. Отдыхая между проклятьями и оскорблениями окружающим, он бормотал себе в усы: «Рама, Рама...»
Этот человек часто повторял: «Смерть лучше бесчестия». Так звучал его жизненный принцип. Он написал эту фразу на листке бумаги и привязал такой девиз в качестве талисмана к руке. Мало того, когда он в последний раз освободился из тюрьмы, то поставил на обеих руках татуировки в виде слова «Рама» (Бог). Это же слово он написал в разных частях своего тела. Сейчас же его безжизненное тело лежало в лучах утреннего солнца. Его тело демонстрировало философию его жизни. Только тогда я понял, почему окружающие смертный одр люди не плакали, а смеялись.
У номинально религиозного человека почти такое же состояние. Хотелось бы спросить вас, стоит при таких обстоятельствах плакать или смеяться?
45.
Что такое жизнь? Это набожная жертва, но только для тех людей, которые способны пожертвовать собой ради истины.
Что такое жизнь? Это драгоценная возможность, но только для тех людей, которые способны набраться мужества, решимости и усердно трудиться.
Что такое жизнь? Это вызов с благодеянием, но только для тех людей, которые способны принять вызов и справиться с ним.
Что такое жизнь? Это активная борьба, но только для тех людей, которые способны собрать в кулак все свои силы и вырвать победу.
Что такое жизнь? Это божественное пробуждение, но только для тех людей, которые сделали себя средством в руках Бога. В ином случае жизнь это не что иное, как затянувшееся, долгое умирание. Жизнь становится тем, чем мы делаем ее. Жизнь не найти, ее следует завоевать.
Жизнь это постоянное самоосвобождение. Это не судьба, а созидание.
Один адвокат после долгого и скучного выступления сердито заметил судье: «Ваше высочество, присяжные спят!»
«Вы сами вогнали их в сон, - ответил судья.
– Я прошу вас что-то предпринять для того, чтобы они проснулись. Я тоже едва не уснул от вашего выступления» .
Если наша жизнь похожа на сонное царство, то мы должны понимать, что мы сами усыпили себя. Если наша жизнь похожа на адские пытки, то мы должны понимать, что мы сами пропитали ее болью. Наша жизнь это отражение нас самих, наше эхо.
46.
На улице шел затяжной дождь. Сгустились сумерки. Небо затянули тучи, а между ними то и дело сверкали молнии, сопровождаемые раскатами грома. При свете молний юноша шел по дороге. Наконец, он подошел к двери хижины, в которой всю жизнь провел нищий старик. Обитатель этой хижины никогда никуда не ходил. Когда его спрашивали, повидал ли он на своем веку мир, он отвечал: «Я видел мир, очень хорошо познал его. Разве мир существует не в нас самих?»
Я знаком с этим стариком. Он живет во мне. По сути, он никогда не покидал свое жилище. Он пребывает во мне, сохраняя свою неизменность. И я также хорошо знаком с юношей, потому что я и есть тот самый юноша.
Итак, юноша какое-то время постоял на пороге хижины. Потом он в страхе тихо постучал в дверь. Изнутри послышался голос: «Кто там? Чего вам надо?»
«Я не знаю, кто я, - ответил юноша.
– Вот уже много лет я брожу по свету в поисках счастья. Я ищу счастье, и дорога моих странствий привела меня к вашему дому».
В доме послышался смех, и кто-то сказал: «Разве может тот, кто не знает самого себя, найти счастье? В своих поисках ты не найдешь тьму под светильником. Но даже понимание того, что ты не знаешь себя, это уже достаточное знание. Я открою дверь, но помни о том, что твои двери не откроются оттого, что откроется чужая дверь».
Потом старик открыл дверь. Вспыхнула молния, и юноша успел заметить, что перед ним стоит нищий старик. Но он излучал невиданное величие, хотя и был совершенно наг. По сути, красота всегда обнажена. Одежда предназначена лишь для того, чтобы прикрывать уродство. Юноша упал на колени. Он положил голову к стопам старика и принялся твердить: «Что такое счастье? Что такое счастье?»
От таких слов старик снова засмеялся и сказал: «Юноша, счастье в независимости. Как только ты стал независимым, в тебе изливается счастье. Оставь мои ноги, как и ноги остальных людей. Ты ищешь счастье в зависимости от других людей, а это глупо. Ты ищешь вовне, а это глупо. Ты в принципе что-то ищешь, а это глупо. Можно искать того, кто существует вовне. Но как искать того, кто существует внутри? Откажись от всех поисков и просто созерцай. Счастье всегда присутствовало в тебе».
Затем старик извлек из сумы два плода и сказал: «Я отдам тебе эти фрукты. Они волшебные. Если ты съешь первый плод, то постигнешь счастье. А если ты съешь второй плод, то сам станешь счастливым. Но можно съесть лишь один из них, поскольку как только ты вкусишь первый плод, второй сразу же исчезнет. Помни о том, что если ты съешь второй плод, то не поймешь, что такое счастье. Решать тебе. Скажи, каков твой выбор?»
Юноша чуть-чуть поколебался и ответил: «Сначала я хочу узнать, что такое счастье, потому что не смогу найти его, если не постигну его».
Старик засмеялся и покачал головой: «Я понимаю, почему ты так долго ищешь счастье. Так счастье не найти и за несколько жизней, не говоря уже о долгой череде лет. Поиск знания о счастье это не то же самое, что и поиск самого счастья. Знание о счастье и переживание счастья это два противоположных полюса. Знание о счастье это вовсе никакое не счастье. Напротив, это боль. Если ты познаешь счастье, но сам не станешь счастливым, то будешь поистине несчастен. Лишь по этой причине человек несчастнее растений, животных и птиц. Но неведение это тоже никакое не счастье. Это лишь отражение несчастья. Счастье обретается за пределами знания и неведения. Неведение это отсутствие осознания несчастья. Знание это осознание боли. Счастье это освобождение как от знания, так и от неведения. Смысл преодоления знания и неведения заключается в освобождении от ума. Как только человек освободился от ума, он обращается к самому себе. Укоренение в самом себе и составляет счастье. Это и есть освобождение, а также Бог».