Шрифт:
47.
Один человек стал святым. И вот однажды он навестил меня. При виде его шафрановой мантии, я сказал: «Мне казалось, что ты в самом деле стал святым.
Но что я вижу перед собой? Зачем ты одел эту мантию?»
Он улыбнулся от осознания моего невежества и ответил: «Святые носят свою одежду».
От таких слов я призадумался, а он спросил: «О чем тут раздумывать?»
«Над такими вещами стоит глубоко поразмыслить, - сказал я, - потому что святой вообще не должен носить одежду. Если же на нем есть какая-то одежда, значит он вовсе не святой».
Должно быть, он не понял меня. «И все-таки святой должен одеваться, - заметил он.
– Неужели ты хочешь, чтобы святой ходил в обнаженном виде?»
«Никто не запрещает тебе носить одежду, - согласился я.
– Нет таких ограничений на одежду. Вопрос в ношении определенной одежды или требовании носить особую одежду. Друг, дело не в одежде, а в предписании» .
«Эта мантия напоминает мне о моей святости», - заявил он.
Теперь настал мой черед смеяться.
«Мне не нужно напоминать о том, кто я, - сказал я.
– Мне нужно помнить лишь о том, кем я не являюсь. Можно ли назвать святым того человека, который помнить о таком своем качестве, лишь разглядывая свою одежду?» Одежда располагается на самой поверхности человека. Даже кожа не достаточно глубока, как и плоть, как и жир. Ум тоже не очень глубок. Кроме души, больше нигде нет глубины, которая могла бы вместить святость. Помни о том, что люди, устремляющие взор вовне, лишены внутренних озарений. Люди, которые думают об одежде, именно по этой причине не могут думать о душе. Что же еще представляет собой мир? Мир это ум, сосредоточенный на одежде, на поверхностном. Тот, кто может освободиться от одежды, и есть настоящий святой».
Затем я рассказал ему притчу.
К дворцу царя пришел человек в маскарадном костюме. «Мне хотелось бы получить пять рупий в подарок», - сказал он царю.
«Я могу вознаградить человека искусства, но не одарить», - ответил царь.
Человек в маскарадном костюме улыбнулся и ушел. Но напоследок он заметил: «Царь, я приму вознаграждение, только если получу подарок. Я прошу вас помнить об этом».
Этот случай забылся. Спустя несколько дней словно молния в столице вспыхнула весть о появлении некого замечательного святого. За городской чертой в медитации сидел юный святой. Он не разговаривал, не открывал глаза и не двигался. За город устремлялись людские толпы, чтобы поглазеть на святого. Люди складывали рядом с ним груды цветов, плодов, сухофруктов и сладостей. Но юноша был погружен в медитацию и не осознавал то, что происходило вокруг него.
Прошел день, миновал еще один день, а толпа зевак тем временем все росла. На утро третьего дня сам царь пришел посмотреть на святого. Он положил к ногам святого пригоршню золотых монет и стал молить его о благословениях. Но святой оставался неподвижным как камень. Никакое искушение не было способно вывести его из себя. Даже царь потерпел неудачу и возвратился в свой дворец. Все люди кричали святому: «Слава! Слава!» Но на утро четвертого дня люди обнаружили, что святой растворился в темной ночи.
В тот же день у дворца царя снова появился человек в маскарадном костюме. «Вы уже предложили мне пригоршню золотых монет, - сказал он.
– А теперь не могли бы вы вознаградить меня пятью рупиями?»
Царь удивился и воскликнул: «Глупец, неужели ты оставил множество золотых монет ради пяти рупий?»
И человек в маскарадном костюме объяснил: «Царь, как я мог принять второй дар, не получив первый дар? Мне достаточно получить вознаграждение за свой труд. Более того, тогда я был святым. Возможно, я был ненастоящим святым, ну так и что с того? Я должен был сохранять достоинство человека в одежде святого».
Если вы поразмыслите над этой притчей, то многое поймете. Люди в маскарадных костюмах могут быть святыми. Почему? Потому что в так называемой одежде святого можно устроить представление. Если некая одежда полна огромного значения, тогда с ее помощью можно устроить маскарад. У того юноши и в самом деле было святое умонастроение, поэтому он оставил множество золотых монет для того, чтобы попросить пять рупий. Но стоит ли ожидать от всех людей в маскарадных костюмах святого вдохновения ' Царя обманула одежда юноши. Одежда способна обманывать, поэтому многие плуты занимают высокое положение из-за своих одеяний. Если человеку удается обмануть кого-то, тогда этот успех становится стимулом и для самообмана. Такие люди говорят: «Лишь истина одерживает победу».
Истина побеждает - такой критерий очень опасен. Из-за этого мерила в человеке развивается представление о том, что истинно то, что может победить. Истина добивается успеха, и тогда все, что добивается успеха, становится истиной. Ум очень быстро приходит к такому выводу. Это не настоящая святость, ее может примерить на себя даже актер. В таком случае для человека в маскарадном костюме будет проще простого прикинуться святым. Если переодетые люди могут быть святыми, тогда святые тоже могут одевать маскарадные костюмы. По сути, у святого нет какой-то особой одежды. Всякая одежда предназначена для любителей переодеваний. И если для святого нет никакой одежды, тогда не стоит и гордиться шафрановой мантией. Помнить об этом должен не святой, а только человек в маскарадном костюме. Но иногда такой любитель переодеваний и сам прекрасно знает, что одет неправильно. Люди, которые считают себя святыми из-за своих внешних одеяний, представляют собой просто актеров в Рамлиле, божьей игре, но воображают себя настоящими Рамами. Я знаю одного такого Раму. Однажды он сыграл Раму в Рамлиле. С тех пор он никогда не снимает сценический костюм. Но люди называют его безумным. Люди в маскарадных костюмах становятся святыми, но когда они начинают считать себя святыми, то становятся уже не актерами, а безумцами.
48.
Одного царя охватили беспокойства. Стоит тревоге овладеть вами, и она принимается изводить вас, поскольку как только в вас возникает один страх, за ним следует множество страхов. Человек, который позволяет возникнуть в себе одному страху, бессознательно приглашает и другие страхи. По этой причине женщины часто ходят большими компаниями. Никто никогда не встречает страх в одиночку.
Удивляет то обстоятельство, что цари часто становятся жертвами тревожности, хотя на самом деле истинные монархи это те люди, которые освобождаются от всех тревог. Цепи рабства у беспокойства столь крепки, что даже абсолютная власть царя не может разбить их. Возможно, как раз по этой причине власть царей уступает власти тревог.