Шрифт:
61
Ах, в замыслах своих не преуспетьНе может он! И без твоей поддержкиПридется, государь, мне не слезами,А кровью укротить его жестокость.Несчастная, невинная, без средств,Без помощи, склоняюсь я к твоимНогам, твои колена обнимаюИ возвратить мне честь и жизнь молю.62
Рукой твоей, в возмездье справедливомСмиряющей и гордость и нечестье,Святынею твоею заклинаю:Не отвергай моих молений жарких!Пусть жалость благодетельного сердцаМне сохранит и дни и скипетр. Жалость!Нет, государь, я умоляю толькоТебя о правосудии разумном. 63
Ты чувством справедливости и мощьюВсе исполнять, что хочешь, одарен:Меня спасая, ты приобретаешьСебе, как мне, покорный край. ДовольноМне от тебя десятерых героев.Со мной в Дамаск отправившись, сумеютОни меня и преданным вельможам,И верному народу возвратить.64
Один из важных жителей Дамаска,Заведующий входом потаенным,Ворота отворить мне и ввестиУкрадкой во дворец меня берется:Он за успех ручается, коль помощьЯ от тебя хоть слабую добуду;Ему она дороже целой рати,Так ценит он отвагу христиан». 65
И, смолкнув, ждет Готфридова ответа;Но и в ее молчанье продолжаетНастойчивость мольбы ее звучать.Колеблется Готфрид: боится онКоварства сарацинов, ибо знает,Что верен людям только верный Богу;Но свойство душ великих, доброта,В нем все одолевает напоследок.66
И кое-что еще его вниманьеПриковывает к бедствиям царевны.Он чувствует, как важно для негоИметь в своих руках престол дамасский:Властительница новая, конечно,Пути ему признательно откроет,В намереньях поможет и доставитОружие, припасы и казну. 67
Пока Готфрид, взволнованный рассказом,С поникшей головой, соображаетИ взвешивает доводы, АрмидаС него не сводит глаз в недоуменье:Молчаньем продолжительным ееВсе больше он смущает и тревожит;Но, наконец, в смягченных выраженьяхРешительно отказывает ей.68
«Когда бы, госпожа, то предприятье,К которому призвало Небо нас,Мечей и рук не требовало наших,Могла б вполне на нас ты положиться.Но мы должны спасти народ ГосподеньИ стен святых восстановить свободу.Великий был бы грех ослабить войскоИ шествие победное замедлить. 69
Даю тебе обет, и пусть он будетТебе залогом, что, когда удастсяНам вырвать из неволи эти стены,Возлюбленные Небом, мы тотчасПоследуем сердечному порывуИ возвратим тебе престол отцовский.А если б я тебе поддался нынче,Отступником я стал бы нечестивым».70
Армида молча голову склоняетИ, в землю взор вперив, стоит недвижно;Потом, глаза омоченные к небуПодняв, взывает с горестью глубокой:«Несчастная! Ах, в целом мире жребийНайдется ли плачевней моего!Скорее все изменится в природе,Чем перестанет гнать меня судьба. 71
Надежды, значит, нет: напрасны слезы;К моленьям глухо сердце человека.Быть может, не разжалобив тебя,Разжалоблю тирана я скорее?Суровостью тебя корить не буду:В моих напастях Небо лишь виновно;Оно твою ожесточает душуИ непреклонным делает тебя.72
Нет, государь! Не ты мне, нет, а рокОтказывает в помощи молимой.Жестокий, беспощадный рок, возьми жеОстаток жизни ненавистной! Ах!Тебе казалось мало на сиротствоМеня обречь в младенческие годы:Еще с престола нужно было свергнутьИ в грудь вонзить отравленный кинжал. 73
Прочь, прочь отсюда, где не позволяетМне дольше оставаться честь моя.Прочь, но куда? Где скрыться злополучнойОт ярости тирана? В целом миреМне не найти убежища такого.Но что ж колеблюсь я? Перед собойЯ вижу смерть и к ней иду, чтоб этойРукой предупредить ее удары».74
Она молчит; в ее глазах – печатьИсполненной достоинства досады.По виду и скорбя и негодуя,Она уйти и вправду будто хочет.А слезы, слезы гнева и печали,Текут неудержимо и обильно,И кажется от солнечного блеска,Что сыплются жемчужины из глаз. 75
И все лицо омочено слезами.Такою нам является лилея,Когда еще чуть брезжит в небе утроИ чашечка ее сверкает яркоАлмазными слезинками Авроры;А ветерок, способствуя расцвету,К ней в лоно пробирается и нежитЕе дыханьем сладким, как влюбленный.76
Но из ее волшебных слез родитсяТаинственное пламя, что в сердцаМужские проникает, самовластноОхватывает их и зажигает.Амур! Кто от тебя пощаду виделИ пламенем твоим кто не горел!Но ты, благоприятствуя Армиде,Свои же чудеса усугубляешь.