— Был я там, и с матерью твоей разговаривал.

— Не поверили, — догадалась я.

— Не поверил. Уж слишком ты на аристократку похожа.

— Да что ж вы заладили, — плюнула я, — Аристократка, аристократка.

— Ладно, не заводись. Лучше расскажи, что знаешь.

— Да что рассказывать? Я здесь травки для своих зелий собирала, а тут стихии учуяла. Пересечение.

— Сколько? — заинтересовался мужчина.

— Три.

— Да не может быть, — воскликнул он.

— Сама в шоке.

— Покажешь место?

— Покажу, если вы меня проводите, а то, после такого приключения, что-то ножки не держат.

— Представляю, — ответил он и вытер платком мою разбитую губу, — Уверена, что не хочешь к нам в департамент? Нам такие специалисты очень нужны.

— Вы же знаете, господин следователь, не умею я за столом сидеть, да отчеты писать. Я вольная птица.

— Скорее феникс, тот, что из пепла возрождается.

Я не поняла тогда, почему он это сказал, да возможности спросить не было. Его ищейки вернулись. Ведьма скрыться успела, а значит, нам еще придется столкнуться на жизненной дорожке, потому что ни я ее в покое не оставлю, ни она меня. Акмара схватили, но как человеку, предъявить ему было нечего. Его сразу к лекарям отправили, а меня тьма в его глазах тревожила, а еще вопрос, почему он тогда меня спас? И он ли это был?

А вот за источник я переживала, точнее за лесовика, который рискнул показаться на глаза ближайшей ведьме, которую нашел, и попросил вызвать ищеек. Ради меня. И я представляю, чего это ему стоило.

— У меня к вам просьба, — проговорила я, наблюдая, как радостно рассматривают источник ищейки Петриса. Как дети, ей богу, — Вы не могли бы источник в ведение одной магиане отдать? Из Велеса.

— Уж не Эльвиру ли ты в виду имеешь?

— Вы знакомы? — удивилась я.

— Было дело, а ты, девонька, ее откуда знаешь?

— Вы забыли, что я из Меренских лесов, да еще с неплохим потенциалом. Пробовала в академию поступать.

— И не взяли?

— Взяли, только в тот год мама прихворала, пришлось отказаться и за ней ухаживать, — нашлась я с ответом. Не люблю лгать, но тут уж ничего не поделаешь. Ложь во спасение, как говорят, не хуже горькой правды бывает.

— Так отдадите?

— Боюсь, что это не мне решать, но я постараюсь сделать все, что смогу.

— Вы чуете? Это место волшебное.

— Да, источник.

— Я не про источник говорю. Про лес. Это лес волшебный, и хозяин этого леса замечательный. Жаль будет, если их обоих не станет. А Эльвира, она справедливая, она все сделает как надо. И лес сохранит и источник спрячет, — проговорила я и подмигнула выглядывающему из кустов дедушке Василию. В этот момент я решила, что костьми лягу, а лес погубить не дам. Никому. Ни злу, ни людям.

— Странная ты, девонька, — усмехнулся Петрис.

— Мне говорили.

— Почему источник тебе не помогает? Может, лекарей позвать?

— Эх, лекари в моем случае не помогут. Мне другая сила нужна. Помогите встать.

Петрис помог, причем за ту руку схватил, на которой колечко мое обреталось. И как назло, я перчатки забыла на камне у ручейка. Это все слабость. Совсем меня путает. И ведь никогда не снимаю их, тем более при людях. А тут нате вам. Петрис и вцепился.

— Занимательное колечко у вас, госпожа травница, — пробормотал он, силясь вспомнить, где же подобный узор видел, — Странный рисунок. Почему-то кажется, что у него комплект должен быть. Браслет.

А вот теперь я вцепилась в его слова, как волкодав.

— Видели где-то подобный?

— Да. У своей ученицы. Нет, очевидное сходство.

А я ведь тоже когда-то видела этот самый рисунок, только не обратила внимания, а вот теперь, когда Петрис заметил, поняла. Подружка Милы. Та самая, что тогда в таверне хотела о почтовике выяснить. Удивительное совпадение, а может, и не совпадение вовсе, а своеобразный план судьбы, играющей с нами, словно с пешками на шахматной доске, переставляющей нас туда, сюда, сталкивающей друзей и врагов, выписывающей своеобразную картину нашей жизни. Только не верю я, что все за нас предопределено. Было бы так, я бы в земле лежала или давно замужем была за Азраэлем. А так, я жива, свободна, немного нездорова, но и это поправимо и мой жизненный путь только начинается, а судьба… ей еще не раз придется переставлять в спешке фигуры, чтобы одна упрямая девчонка-побратим не разорвала своими действиями целостность намеченной картины мира.

Когда я появилась, он стоял ко мне спиной. В парадном костюме настоящего сына Адеона.

— Что за праздник?

— Ты действительно хочешь знать? — глухо спросил он, но так и не обернулся.

— Хочу. Никогда не видела тебя таким нарядным, хотя нет, видела. На празднике Черной луны. Но я тогда мало что запомнила.

— Сегодня праздник благословения.

— Погоди, а разве он не летом празднуется?

— У этого праздника всегда разное время празднования. В этом году в ноябре.