— Кто она? — требовательно спросил он. Слишком грубо, слишком жестко. И даже настолько забылся, что схватил ее за плечо, развернув к себе.

Она вырвалась. Потерла плечо, словно его прикосновения были ей неприятны, а потом повернулась и с вызовом посмотрела на него.

— Ее убили этим кинжалом, а теперь скажи, кто мог войти в эту комнату без твоего ведома, потому что если это ты… — она запнулась. Настолько была рассержена и совершенно не отдавала отчет своим действиям.

— Неужели ты думаешь, что я способен…

— Я не знаю, на что ты способен. Я не знаю, кто ты сейчас. То обжигаешь холодом, то целуешь мои волосы, то ласкаешь, то бьешь наотмашь. Мне это надоело. Хватит. Ты сделал свой выбор тогда. Я делаю его сейчас. Мне нужно знать. Кто имел доступ к твоей комнате? Служанки, любовницы, друзья, все.

— Здесь не убирают, любовница у меня только одна, и она сейчас передо мной, все друзья скорее найдут меня в кабинете, как и все остальные.

Он разозлился. Просто не мог слышать, что она ему настолько не доверяет. И даже голос разума, твердивший, что ей нет причин доверять, сейчас заглушил гнев.

— Есть кто-то. Или это ты?

Больше сдерживаться он не мог. Снова схватил за плечи, теперь уже без единого шанса вырваться и впился в губы. Потому что всегда, с ней гнев неизменно перерастал в желание. И она отвечала. Цеплялась за него, притягивая как можно ближе, буквально срывая одежду, не слишком понимая, что оба они сейчас делают. Вот только сердца бились в унисон и понимали много больше своих глупых хозяев.

В какой-то момент он схватил ее на руки и сформировал портал, почти на автомате. Туда, где никто бы не смог увидеть их сияния. Слабая попытка не рушить свой идеальный план окончательно. Но это лучше, чем оказаться полностью раскрытым. К тому же именно здесь он надеялся вернуть ее. В прекрасном месте, красивой долине, где они были одни на много миль вперед. И никаких соседей, никаких свидетелей. Только они и никого больше.

И как такое могло произойти? Нет, я, конечно, понимаю — как, вот только я шла к нему с твердой уверенностью, что все кончено… и оказалась здесь. В этом прекрасном цветущем месте. И этот гад не хочет мне ничего объяснять. Затыкает рот поцелуями, едва я его открываю. Сволочь. Но какая любимая сволочь.

— Меня, между прочим, дела ждут, — проговорила я и отобрала у гада свою ногу. И чего он в ней нашел? Нога как нога. Он заграбастал вторую.

— Нет, ты не фетишист, ты маньяк.

— Очень может быть. Я одержим. Тобой.

— Хм. А кто-то говорил, что я этого не стою.

Не ответил. Только посмотрел так серьезно и жестко, что поежилась даже.

Этот взгляд ушел, возник другой. Очень такой ехидный и не предвещающий мне ничего хорошего. Все началось с легких поцелуев моей ступни, переместилось выше, к коленке, затем еще выше, к бедру, сопровождая все это безобразие соблазнительными прикосновениями. А потом этот гад взмахнул рукой, и мое тело перестало мне подчиняться.

— Это что еще за магия такая?

— Ну, ты же поймала меня на браслет, я поймал тебя на нечто другое, — проговорил он между поцелуями. Черт. Да что он творит вообще?

— Ты изверг, — прохрипела я, а потом замолчала, просто растворилась в чувствах, оооочень, очень приятных. Настолько приятных, что мне совсем не хотелось останавливать его. Пусть делает, что хочет. Я разрешаю. И даже приветствую. Да, и так можно, и так, а так совсем…

А потом все неожиданно прекратилось, вот так в один миг. Я даже вскрикнула от неожиданности.

— Эй!

А он только еще ехиднее улыбнулся и оказался на уровне моего лица.

— Хочешь продолжения?

Да, да, да, черт возьми. А вслух сказала:

— Нет, — вот такая я бяка.

— Нет? — усмехнулись в ответ и спустили руку туда, где она вообще не должна была находиться, но как же приятно. Это пытка, настоящая пытка.

Он снова прекратил все движения, оставив меня разгоряченной, изнывающей и страждущей, словно уставший путник в пустыне.

— Хорошо. Да! Доволен?

— Хочешь, чтобы я продолжил?

— Да.

— Тогда скажи мне, дорогая, что ты задумала?

— А ты? — не осталась в долгу я.

— Сейчас преимущество не на твоей стороне, — резонно заметили в ответ, а рука снова пришла в движение.

— Хорошо, хорошо. Я знаю, что предатель в Адеоне. И, кажется, знаю, кто он.

— И кто же?

— Думаю, ты и сам знаешь.

— Допустим. Но что ты собираешься делать с этим знанием?

— Для начала выясню, есть ли у него противоядие для Милы.