Шрифт:
— Тогда почему ты хамила, говоря о ней? Ты что, не одобряешь мой брак?
Варька молчала, растерявшись от такой откровенности.
— Я так понимаю, ты начиталась идиотских статей, которые клепают разные уроды, чтобы не умереть с голоду?!
— Ничего я такого не читаю! — неуверенно возмутилась Варвара.
— Тогда почему? — приставал он к ней, выжидающе глядя в лицо.
Похоже, ей было лень придумывать приличный ответ, и она воинственно ляпнула, садясь на парапет спиной к морю и к солнцу:
— Я только слышала, что говорят все... Что ты женился на ней по расчету. ...
«Ну начинается!» — подумал Иван, невольно замирая.
— И ты, кажется, с этим согласна? — предположил Мишка, тоже разворачиваясь в ее сторону.
Ответа не последовало. Тогда он громко отчеканил:
— Так вот, я женился на ней НЕ по расчету!
«Конечно же, нет... Только вот получил бы ты вторую главную роль в новомодном блокбастере, который тебя ждет не дождется в самом ближайшем будущем, если бы не был ее мужем? Ради этой роли ты даже отказался участвовать в постановке очередной моей малобюджетной пьесы, несмотря на все мои настойчивые просьбы... И наплевать на то, что тебе всегда хотелось сыграть интеллигента-неудачника — ведь этот образ теперь так не вяжется с предстоящим имиджем интеллигента-бизнесмена — нового героя нашего времени!» — с горьким злорадством комментировал про себя Иван.
— Значит, ты ее полюбил? — невинным тоном поинтересовалась Варвара.
Она-то, конечно, ни о чем таком не думала. Она ведь этого не знала. Он это знал. И Иван с удивлением заметил, как сам напрягся, ожидая его ответа.
— В жизни все не так просто, как нам это кажется в молодости... Если ты этого до сих пор не поняла — твое счастье.
Иван разочарованно усмехнулся. Что ж, именно такого ответа и следовало ожидать. Но Варьку он не удовлетворил — она уже вошла в раж.
— Люди обычно вступают в брак либо по любви, либо по расчету. Если ты женился на женщине НЕ по расчету, значит, ты ее любишь!
Логика была железная, хоть и сильно отдавала детским садом.
Мишка громко хлопнул ладонью по парапету, шумно вздохнул и посмотрел на Ивана, то ли призывая в свидетели, то ли прося поддержки. Но Иван делал вид, что безумно увлечен маневрами прогулочного катера, медленно выруливающего из бухты прямо под ними, и Мишке пришлось отдуваться самому.
Впрочем, он с этим неплохо справился.
— Похоже, тебя это очень волнует? — спросил он, находчиво сменив назидательный тон на насмешливый.
— Почему меня это должно волновать? — пожала плечами Варвара.
— Да вот не знаю почему. Мне самому интересно...
Очень, очень интересно было Ивану наблюдать за уходящим в открытое море корабликом.
— Меня это вовсе не волнует, — ответила, наконец, Варвара, которая во время паузы прикурила новую сигарету. — Просто ты спросил — я ответила, — заявила она и демонстративно стала смотреть в другую сторону, что должно было означать конец разговора.
Она не знала еще одного: Мишка был сегодня настроен решительно.
— А ты? — не отставал он от нее. — Ты-то выходила замуж по любви?
— Ха, естественно! У него же не было ни копейки!
— Так почему же вы развелись? — выдал он, наконец, коронную реплику.
Иван даже повернул голову, оторвавшись от созерцания морского пейзажа. Но этот вопрос, вопреки ожиданиям, не поверг спорщицу в смятение.
— Да потому, что это не была настоящая любовь! — негодующе воскликнула она, на что они дружно, громко и искренне расхохотались.
— Ага!! Значит, бывает настоящая и ненастоящая любовь?! Ну, это уже кое-что! — продолжая смеяться, резюмировал Мишка.
Он самодовольно обхватил за плечи надувшуюся Варвару и повел ее к выходу с площадки.
Всю обратную дорогу они потешались над ее гневными попытками сбросить с плеча Мишкину руку.
Остаток вечера прошел не так уж весело. Им пришлось скучать на балконе вдвоем — Варвара отказалась от ужина и заперлась в своей комнате, захватив туда сумку с этюдником.
ГЛАВА 21
Иван самостоятельно похозяйничал на кухне и теперь напивался попеременно то чаем, то кофе. И лакомился маленькими круглыми пирожными с заварным кремом — вчера вечером их напекла тетя Клава, развращавшая их кулинарными изысками с азартом и изобретательностью человека, твердо верящего в свое предназначение.
Как любой прирожденный лентяй, очень быстро привыкнув к комфорту и праздности, он принимал ее заботы почти как должное и теперь купался в теплом потоке безделья. И дошел уже до того, что чуть ли не с интересом стал вчитываться в местную газетенку — любимое и, пожалуй, единственное чтение Клавдии. Очередной номер всегда, и сегодня тоже, неизменно лежал на кухонном столе. Помимо сводок погоды — небрежно-беглых по отношению ко всему миру и чрезвычайно подробных, даже педантичных, с указанием температуры и степени загрязненности воды по всему побережью, здесь на полном серьезе печатали всякий вздор... В том числе, кстати, и об «источнике любви». Он стал внимательно читать, неосознанно стремясь найти между строк либо опровержение, либо подтверждение своим ночным мыслям.