Венчанная крестом лучистым лань,—Подобие тех солнечных оленей,Что в дебрях воззывал восторг молений,—Глядится так сквозь утреннюю тканьВ озерный сон, где заревая раньКупает жемчуг первых осветлений,—Как ты, глядясь в глаза моих томлений,Сбираешь умилений светлых дань,Росу любви в кристаллы горних лилийИ сердцу шепчешь: «Угаси пожар!Довольно полдни жадный дол палили... »И силой девственных и тихих чарМне весть поет твой взор золотокарийО тронах ангельских и новой твари.
VIII
Держа в руке свой пламенник опасный,Зачем, дрожа, ты крадешься. Психея, —Мой лик узнать? Запрет нарушить смея,Несешь в опочивальню свет напрасный?Желаньем и сомнением болея,Почто не веришь сердца вести ясной,—Лампаде тусклой веришь? Бог прекрасный —Я пред тобой, и не похож на змея.Но светлого единый миг супруга Ты видела...Отныне страстью жаднойПронзенная с неведомою силой,Скитаться будешь по земле немилой,Перстами заградив елей лампадный,И близкого в разлуке клича друга.
IX
Есть мощный звук: немолчною волнойВ нем море Воли мается, вздымаяИз мертвой мглы все, что Мара и МайяИ в маревах мерцает нам – Женой.Уст матерних в нем музыка немая,Обманный мир, мечтаний мир ночной...Есть звук иной: в нем вир над глубинойКлокочет, волн гортани разжимая.Два звука в Имя сочетать умей;Нырни в пурпурный вир пучины южной,Где в раковине дремлет день жемчужный;Жемчужину схватить рукою смей,—И пред тобой, светясь, как Афродита,В морях горит – Сирена Маргарита.
Змеи ли шелест, шепот ли Сивиллы,Иль шорох осени в сухих шипах,—Твой ворожащий стих наводит страхПрисутствия незримой вещей силы...По лунным льнам как тени быстрокрылы!Как степь звенит при алчущих звездах!Взрывает вал зыбучей соли прах,—И золот-ключ – на дне живой могилы!..Так ты скользишь, чужда веселью дев,Замкнувшей на устах любовь и гнев,Глухонемой и потаенной тенью,—Глубинных и бессонных родниковВнимая сердцем рокоту и пенью,—Чтоб вдруг взрыдать про плен земных оков!
7
К Лидии (лат.).
XI
Ad Lydiam
Что в имени твоем пленит?Игра ль Лидийских флейт разымчивых, и ликиПлясуний-дев? Веселий жадных клики —Иль в неге возрыдавшая печаль?Не солнц ли, солнц недвижных сердцу жаль?И не затем ли так узывно-дикиТимпан и систр, чтоб заглушить уликиКолеблемой любви в ночную даль?..И светочи полночные колышутБагряным полохом родные сны,И волны тканей теплой миррой дышат...А из окрестной горной тишиныГлядят созвездий беспристрастных очи,Свидетели и судьи страстной ночи.
XII
Как в буре мусикийский гул Гандарв,Как звон струны в безмолвьи полнолуний,Как в вешнем плеске клик лесных вещуний,Иль Гарпий свист в летейской зыби лавр,—Мне Память вдруг, одной из стрел-летунийДух пронизав уклончивей, чем Парф,Разящий в бегстве,– крутолуких арфДомчит бряцанье и, под систр плясуний,Псалмодий стон,– когда твой юный лик,Двоясь волшебным отсветом эонов,Мерцает так священственно-велик,Как будто златокрылый Ра пилоновБыл твой пестун, и пред царевной никЧелом народ бессмертных фараонов.
XIII
Клан пращуров твоих взрастил Тибет,Твердыня тайн и пустынь чар индийских,И на челе покорном – солнц буддийскихНапечатлел смиренномудрый свет.Но ты древней, чем ветхий их завет.Я зрел тебя, средь оргий мусикийских,Подъемлющей, в толпе рабынь нубийских,Навстречу Ра лилеи нильский цвет.Пяти веков не отлетели сны,Как деву-отрока тебя на пиреЛобзал я в танце легкой той Весны,Что пел Лоренцо на тосканской лире:Был на тебе сапфиром осиян,В кольчуге золотых волос, тюрбан.
XIV
В слиянных снах, смыкая тело с телом,Нам сладко реять в смутных глубинахЭфирных бездн, иль на речных волнах,Как пена, плыть под небом потемнелым.То жаворонком в горних быстринах,То ласточкой по мглам отяжелелым —Двоих Эрот к неведомым пределамНа окрыленных носит раменах...Однажды въяве Музой ясноликойТы тела вес воздушный оперлаМне на ладонь: с кичливостью великойЭрот мне клекчет клекотом орла:«Я в руку дал тебе державной Никой —Ее, чьи в небе – легких два крыла!»
